Сценарий убийства - Александр Шувалов

категорически, «честно» глядя всем подряд в глаза, отрицают собственную причастность, даже если исполнители взяты за филейные части и поют, как птички по весне. Наши службы, сами понимаете, не исключение. Однако бывают иногда совершенно особые случаи – как недавно в Стокгольме, например (кстати, ту бойню окончательно и бесповоротно списали на израильтян. Даже их посла вызвали, высказали «фе» и вручили ноту протеста).

Или как вот в этом случае: кандидат на устранение нагло и лично убил двоих наших из посольской резидентуры. Такое никем и никогда не прощается.

Разобраться с клиентом планировалось в ресторане, где тот привык ежедневно обедать. Переодетая официанткой Бульдожка должна была принести ему за столик графин с водой, после чего немедленно покинуть заведение, сесть в машину ожидавшего ее резидента и убыть с победой. Остальное – исключительно дело техники. Вернее, диабета, которым страдал будущий покойник, почему он и хлестал воду, как верблюд.

– Но все пошло не так, – заявила она. – И это мягко говоря.

– Прожуй сначала.

Ей, как выяснилось, даже не дали подойти к его столику. Пара крепких мужиков – охрана клиента – попыталась ее схватить. Девушку такое продолжение сюжета категорически не устроило. Бульдожка разбила графин об голову одного здоровяка, ткнула пальцем в глаз второму и сбежала от всех сразу, в том числе и от ожидавшего ее резидента.

– Я все правильно сделала? Ты ведь так учил?

– Именно так. Теперь вопрос: почему они тебя с ходу вычислили?

– У меня две версии. – Девушка принялась сооружать новый бутерброд (и куда в нее столько влезает?). – Все официантки в этом кабаке – здоровенные кобылы с тебя ростом и выше.

– Интересно. А почему ты об этом не знала?

– Резидент мне об этом не сказал.

– А самой съездить и осмотреться влом было?

– Он сказал, что не следует светиться. Отсюда вторая версия: меня там ждали.

Она не стала продолжать. И так все предельно ясно: ее ждали, потому что до этого сдали с потрохами. И сделать это мог только один человек.

– Что было потом? – нарушил молчание я.

– Дала деру. Хорошо еще, что в кроссовках была – много бы я на шпильках набегала? Отзвонилась по аварийному номеру из автомата, потом нырнула на дно, как ты учил. – Она горько усмехнулась. – Жаль только, что без телефона, денег и документов.

– Продолжай.

Чтобы разжиться денежкой, она заявилась на ту аллею. Быстренько, пока не потеряла товарного вида и пока «коллеги» не всполошились, сняла клиента, села к нему в тачку и уехала.

– И сколько он тебе заплатил, интересно?

– Мы заехали с ним куда-то во дворы. Там я его слегка придушила и… – она изобразила на лице гримаску, – ограбила.

– Успешно?

– Если бы! У мужика было всего ничего наличными, остальное – на картах.

– Ими ты пользоваться не стала, – догадался я. – Похвально.

– Если честно, – она потупилась, – я собиралась. Попробовала привести мужика в чувство, чтобы спросить пин-код. А он не очнулся.

– Мило. Не успела приехать, а уже организовала труп.

– И не один, – созналась она. – Сегодня ко мне утром в ночлежку вломился араб под кайфом.

– Тоже хотел любви?

– Он не сказал, чего хотел. Просто начал ставить в неприличную позу и душить.

– Понятно. – Я покачал головой. – Значит, два трупа. Ай-яй-яй…

– Знал бы ты, как мне стыдно! – Она налила себе, а потом и мне. – Что дальше будем делать?

– Сейчас доешь, допьешь и отправишься на боковую. А завтра я тобой займусь.

– В смысле?

– Постригу и покрашу тебе волосы.

– А шугаринг входит в программу?

– Перебьешься. Хватит и маникюра. Потом съезжу и подберу подходящие шмотки. И освежитель воздуха в машину, а то ты там все провоняла.

– Ты что, действительно все это умеешь – стрижку, окраску, маникюр?.. – удивилась Бульдожка.

– А то! Выгонят из конторы – уйду в визажисты. Такие, блин, бабки поднимать буду!

– Всегда в тебя верила. – Она не сдержалась и с воем зевнула. – Извини, действительно пора на боковую…

– Спи спокойно.

Черта с два у нее получилось спать спокойно. Бульдожка вломилась ко мне посреди ночи, заявила, что после всего пережитого ночевать в одиночестве она категорически не может – ей, дескать, недавние мертвецы снятся, – и тут же предприняла серию атак на мою нравственность. Одну или две из них я с успехом отразил.

Часть третья

Глава 9

Она встала со стула и принялась вертеться у зеркала.

– Мило, – вынесла приговор девушка. – Немного коротко, но все равно мило. Теперь я похожа на персонаж японского аниме.

– Прическа называется рваный каскад, – блеснул я эрудицией и выложил на стол три парика. – К тому же она очень удобна – теперь ты в любой момент можешь быстро стать брюнеткой, платиновой блондинкой…

– …или рыжей, – договорила эта отличница боевой и политической подготовки. – Наденешь такой, – она указала на парик отчетливо морковного цвета, – и сразу бросишься в глаза. Снимешь – и тут же потеряешься из виду. Оптический эффект, однако! – Тут она что-то осознала и на секунду замолчала. – Погоди, а разве мы не возвращаемся домой?

– Возвращаемся, но чуть позже – после того, как разберемся с делами. Приказ Центра, понимаешь ли.

– Буду требовать подтверждения, – заявила Бульдожка чисто из принципа. – Имею право.

– Имеешь. Вперед и с песней.

Девушка схватила телефон и, шипя что-то себе под нос, удалилась в соседнюю комнату. Вернулась не скоро – пока связалась, пока получила сообщения, пока расшифровала… Пока немного пришла в себя.

– …ть! – Она от души размахнулась и только в последний момент сдержалась, чтобы не приложить аппарат об стену. – Надо же! Всю малину – и так жидко!

– Это жизнь, девочка, – философски заметил я.

Хотя меня самого, если честно, очень тянуло домой. Не потому, что уж больно соскучился по родным березкам и елям, а просто очень не хотелось здесь задерживаться. Что-то настойчиво подсказывало, что ничего хорошего не выйдет.

Бульдожка вдруг спросила:

– Тебе не кажется, что нам слишком мало платят за весь этот экстрим?

– Еще как кажется. Но, во-первых, платить от этого больше не станут, а во-вторых, дело не в деньгах.

– А в чем, позволь спросить? В любви к Отчизне?

Я и сам когда-то мучился этим вопросом, поэтому с ответом особо не задержался и по-отечески погладил ее по только что подстриженной головке.

– Отчизну, девочка, у нас любят многие, почти все, можно сказать, включая тех, кто валяется с пивком на диване и ни хрена для нее, любимой, не делает. И даже те, кто из нее успешно сдристнул, предварительно кое-что скрав на красивую жизнь.

– А кто тогда ее