Разорванный берег - Сергей Иванович Зверев

бросились врассыпную, стараясь отбежать как можно дальше от края поля в лес. Рев мотора нарастал, и серый самолет с белыми крестами на крыльях, спикировав прямо на стоящую в поле полуторку, не сделав ни одного выстрела, «горкой» ушел вверх. Девушки, затаив дыхание, смотрели, как немецкий самолет, набрав высоту, развернулся и снова стал стремительно приближаться. Неприятный визгливый звук его мотора стал нестерпимо громким, и в этот момент раздался грохот выстрелов. Пулеметные очереди срезали как косой несколько тонких березок, с громкими шлепками прошлись по кабине и кузову полуторки, со свистом прошелестели, сбивая листву над головами девушек. Дав несколько длинных очередей, самолет взмыл в небо и скрылся за горизонтом. Девушки медленно выбрались из леса на дорогу. Первое, что увидела Вера, был бидон с молоком, который так и остался стоять рядом с машиной. В его широком боку теперь виднелись две аккуратные дырочки, через которые толчками вытекало на пыльную дорогу молоко…* * *

Работать девушки закончили в восемь вечера и после ужина сразу разбрелись по деревне. Вера с Ритой дошли до своего сарая и, завалившись на сено, попробовали уснуть. Но сон никак не приходил. Ворочаясь на душистом сене, Вера вспоминала подробности дневного происшествия и обстрелявший их немецкий самолет. И ей становилось не по себе. Сердце колотилось так, что было трудно дышать. Услышав, как ворочается рядом Рита, Вера тихо спросила:

– Не спишь?

– Не спится что-то, только закрою глаза и сразу вижу тот проклятый немецкий самолет, а ты чего не спишь?

– Не знаю. Слушай, а давай на станцию сходим? Узнаем, что сегодня в сводке было. А то в этой деревне ни у кого даже радио нет.

– А если политрук узнает?

– Ну и даже если узнает, что он нам сделает? Пойдем, а? Я все равно теперь не усну.

– Слушай, а на станции небось патрулей полно, а у нас вообще никаких документов нет. Если остановят, надо заранее договориться, что врать будем.

– А ведь и правда, – задумалась Вера. – Подожди, у меня есть тут пара справок, – девушка вспомнила про бланки, пару которых нечаянно сунула в карман, когда в кабинет вошел Супрун. – Вот смотри.

– Вот это да! Откуда они у тебя? Главупр ВВС! Впишем фамилии, и все. Ну ты, Верка, даешь!

– Ладно пошли, только тихонько. Ты дорогу помнишь?

– Помню. Мы все время по дороге шли, в одном месте только свернули. Главное в темноте поворот не пройти. А так-то здесь совсем недалеко, километра три, наверное, – ответила Вера, вставая и отряхиваясь от сена.

ЗАПИСКА ПО ВЧ

«На ваш запрос от 04.04.1945 г. сообщаю, что Ирма Иглитис, 1918 года рождения, уроженка гор. Риги, уверенно опознана осужденными в настоящее время за шпионскую деятельность Евой Брыдис и Илзе Виксна, проживающими до войны по соседству с Ирмой Иглитис, как активный член латвийской молодежной организации «Яунлатвиеши» («Младолатыши») профашистского толка, которая, по нашим сведениям, в настоящее время активно занимается шпионской деятельностью и поддерживает постоянную связь с германской разведкой. Тот факт, что Ирма Иглитис при отступлении немецких войск не ушла с немцами, хотя имела такую возможность, позволяет сделать вывод о том, что она оставлена абвером на территории Латвийской ССР для подпольной работы. Прошу учитывать эту информацию при разработке и последующем задержании Ирмы Иглитис.

Новиков».

Ленинградский фронт, апрель 1945 года

– Итак, Ирма Иглитис, тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения, уроженка города Риги, по национальности – латышка, будучи студенткой последнего курса медицинского факультета Латвийского госуниверситета, вступила в члены латвийской молодежной организации «Младолатыши», которая, по нашим сведениям, в настоящее время активно занимается шпионской деятельностью и поддерживает связь с германской разведкой. Во время оккупации Латвийской ССР немцами Ирма Иглитис продолжала врачебную деятельность в городской больнице города Елгавы в развернутом немцами госпитале для немецких военнослужащих. В настоящее время работает врачом на специальном дезинфекционном пункте на станции Кальвене, проживает по адресу: Кальвене, улица Школьная, дом 22, напротив разрушенного здания библиотеки. Отец – Петер Иглитис, тысяча восемьсот восемьдесят девятого года рождения, уроженец гор. Виндавы, по национальности – латыш, активный член профашистской организации «Перконкруст», редактор газеты «Латвис» («Латыш»), арестован в сороковом году органами НКВД как агент немецкой разведки и расстрелян по приговору в том же году, мать – Марта Иглитис, тысяча восемьсот девяносто шестого года рождения, уроженка Риги, по национальности – латышка, также арестована в сороковом году органами НКВД за связь с иностранной разведкой, осуждена на двадцать пять лет. В настоящее время отбывает наказание в системе ГУЛАГа. – Полковник Воробьев закончил читать и бросил очки на стол.

– Хороша, нечего сказать, – проворчал Вишня.

– Как же ее просмотрели-то? – вздохнув, спросил Воробьев, собственно ни к кому не обращаясь. – В любом случае брать ее сейчас нельзя. Пока негласно понаблюдаем за ней дома и на работе… Бородин, когда последний раз фиксировался выход в эфир радиостанции с позывными FAE?

– Три недели назад под Ригой. Дешифровка радиоперехвата есть у вас в деле. Насколько я знаю, по этой радиостанции сейчас работает группа капитана Белова.

– И пока, как мне известно, без результата. Вот что. Последний выход радиостанции в эфир был зафиксирован… – полковник Воробьев перевернул несколько страниц перекидного календаря, – двадцатого марта в восемнадцать сорок две под Ригой, всего в пяти километрах от города… Знаешь что, пошли-ка ты Барабоху на станцию, пускай выяснит, где наш голубчик, то есть обходчик, как его?

– Янис Калнс, – подсказал Бородин.

– Вот-вот, именно он. Выясни, где этот Янис Калнс находился девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого марта. Вполне возможно, что передатчик SE88/5, обнаруженный нами в доме обходчика, и есть разыскиваемая группой капитана Белова FAE. Вероятнее всего, именно для него и предназначался захваченный у группы Алтиса Гулбиса комплект запасных батарей. Дед-обходчик, как я понимаю, оказался крепким орешком и вряд ли заговорит. Поэтому необходимо в срочном порядке залегендировать его арест. В доме путевого обходчика оставить засаду в количестве не менее трех человек… Бородин, для этого привлечешь сотрудников местного НКВД, думаю, они справятся… Теперь ты, Вишня. Опросишь, только аккуратно, соседей относительно Ирмы, поинтересуешься, где она была в интересующий нас период времени. Общайся только с русскоговорящим населением, удостоверением не свети. Скажи, полюбовник или просто