Шиза - Мальцев Алексей Васильевич

Внеплановая беременность? Опять нет, не испугала. Ведь ребёнок — это счастье.

Возможность подхватить какую-нибудь инфекцию даже не рассматривалась — в позитивном мире сифилиса существовать не может.

Мысль о том, что белобрысый индивид перетра… э… имеет настолько обширный сексуальный опыт, что переспать с ним — переспать с половиной этого мира? Ой, ну какая разница, если внутри аж чешется!

Интуиция подсказывала: забей на всё и отдайся во власть порока. Но я ж как та лягушка, которая цаплю душит, — никогда не сдаюсь.

И так как память оказалась бессильна, я выпихнула из головы остатки воспоминаний и вновь попыталась расслабиться. Я мечтала об озарении. О, не побоюсь этого слова, инсайте. И он таки произошёл.

Спустя несколько бесконечных, наполненных интимными поглаживаниями секунд, в мыслях вновь нарисовался Алекс. Весь такой мощный, полуголый, с той же щетиной, татуировкой и… гадкой ухмылкой по поводу моей фамилии.

Следом вспомнилось его презрение, посвящённое романтическому фэнтези, и всё пылавшее во мне возбуждение резко сменилось яростью! Как он посмел? Нет, как ему только совести хватило!

Я не спорю, что жанр на любителя и читают его в основном девушки. Но зачем наезжать? Зачем ехидничать? Зачем морщить нос и называть «бабской фигнёй»? Особенно с учётом того, что мы, девочки, на их мужские книжки не покушаемся. А ведь могли бы!

Вот мы реально могли бы сесть и по косточкам их «высокоинтеллектуальную» литературу разобрать. Где там сублимация, где розовые сопли, замаскированные под брутальность, где простая человеческая жадность и желание халявы. А где раздутые до вселенских масштабов эго и чувство собственной важности!

Грудастые наездницы, покорные служанки и прочие жаждущие главного героя дуры — туда же. Да, именно дуры, потому что умные страстью к таким мужчинам не пылают. Умным нужна личность, а не шагающий по страницам ханурик. Стареющие, склонные к алкоголизму циники тоже никому не нужны.

Я вспомнила последнюю из прочитанных «мужских» книг и злобно засопела. Описанный в ней герой имел всё, что движется, и ничуть своим поведением не смущался. А вот когда в женских книгах пишут про такое, то сразу начинаются вопли о неудовлетворённости авторши и её читательниц.

Где, спрашивается, справедливость? Нет, ну где?!

А самое обидное — эти гады достали даже тут. Тут! В моём позитивном романтичном мире!

Я так завелась, что засопела ещё громче. Вдобавок воспылала диким желанием вскочить и как следует наорать на клыкастую синеглазку. Не потому, что виноват, а просто за компанию. Исключительно из-за того, что под горячую руку попал.

Вождь моё настроение уловил. Сразу же прекратил исследовать неподвижный филей и отстранился. Спальня заполнилась двойным сопением, но я внимания не обратила. Я по-прежнему лежала и бесилась.

А через некоторое время, когда адреналин схлынул, поняла — ответного сопения не слышно. Но ощущение лежащего рядом горячего тела никуда не делось, то есть блондин, судя по всему, остался и теперь спал.

Захотелось повернуться и проверить, но я этот порыв сдержала. Шумно выдохнула, уткнулась носом в подушку и опять начала уплывать в страну Морфея. На этот раз попытка оказалась успешной.

Ночь прошла спокойно — в том смысле, что кошмары не мучили. Но настроения сей факт не улучшил — проснулась я в самом мерзком расположении духа, с лёгкой головной болью и ломотой в костях.

И тут же наткнулась на взгляд пронзительно-синих глаз…

Клыкастый вождь лежал рядом, поверх одеяла, приподнявшись на локте. Вопреки ожиданиям, он был одет и даже обут. Причём мускулатурой на этот раз не щеголял — рельеф торса прикрывала простая светлая рубаха. Ну а глядел… с тоской и каким-то осуждением, что ли.

Я сперва решила, что вождь про визит Алекса узнал, и даже устыдилась слегка. Но когда этот тоскливый взгляд начал ощупывать прикрытую одеялом фигуру, от сожаления не осталось и следа. На невысказанный вопрос блондина я ответила вслух:

— И не дам!

Взгляд клыкастика мгновенно отлепился от моей груди и приклеился к лицу. Брови приподнялись.

— Эх ты, синеглазка фигова, — с грустью продолжала я. — Как тебе не стыдно? У тебя восемь жён, а ты по чужим спальням шаришься. Думаешь, если ты — вождь, то всё позволено? Думаешь, пальчиком фурий поманишь, по цацке золотой подаришь, и они тут же простят?

Брови блондина приподнялись ещё на пару миллиметров.

— Так вот, запомни раз и навсегда: всё, что женщина прощает, она тебе ещё припомнит, — важно возвестила я. — А женская неудовлетворённость знаешь к чему ведёт? К заговорам, дворцовым переворотам и войнам. Так что бери ноги в руки и бегом к фуриям, пока твоё царство сетью интриг не опутало.

Вождь племени Ургар не шелохнулся. Впрочем, неудивительно — языковой барьер.

А я шумно вздохнула и продублировала слова жестом — решительно указала на дверь. На лице синеглазого проявилось та-а-акое возмущение…

— Нет, ну а на что ты рассчитывал? — Моё возмущение было ничуть не меньше. — Что приму с распростёртыми объятьями? А вот фиг. Да, ты клёвый, и целоваться с тобой интересно, но этого недостаточно. Я девушка чувствительная и романтичная, мне нужны ухаживания, комплименты, взгляды, от которых сердце замирает… Хотя в твоём случае никакая романтика не поможет — твой главный недостаток никакие достоинства не затмят. Ты женат, понимаешь?

Клыкастик подарил мне очень задумчивый взгляд и сказал:

— Понимаю.

Повисло напряжённое молчание, а потом я выдала единственное, что смогла:

— Ой. А куда подевался языковой барьер?

И снова тишина. Долгая такая, неудобная… как стринги маленького размера.

— Значит, синеглазка… — задумчиво протянул блондин. — Ладно.

Он стремительно перекатился и встал с кровати. Весь такой огромный, мощный, сильный… Я нервно сглотнула и клещом вцепилась в одеяло.

— Синеглазка… фигова, — зачем-то уточнил он. А голос при этом спокойный-спокойный.

Я думала, он скажет что-нибудь ещё — ну там нотацию прочитает или просто возразит. А он развернулся и величественно направился к выходу.

Тут же вспомнилось, что клыкастик вообще-то жизнь спас. Да и повод для ночного визита у мужика имелся — я же его на пиру сама за интимные места хватала. И ещё он хозяин города, как понимаю. И дворца! А я вроде как в гостях.

Короче, некрасиво получилось.

— Зато ты классно целуешься, — желая сгладить неловкость, жалобно пропищала я.

Дикарь нехотя обернулся, смерил ещё одним равнодушным взглядом.

— Ошибаешься. Именно в поцелуях я не силён. Зато во всём остальном… — Он выдержал паузу. Не многозначительную, нет. Более чем однозначную! — Зато во всём остальном я действительно мастер.

Я почему-то сразу поверила и, неожиданно для самой себя, залилась краской. А синеглазый хмыкнул и вышел вон. И дверью хлопнул так, что стены содрогнулись.

— Ой. — А что тут ещё сказать?

Я осталась в полном недоумении.

Обычно, когда мужик уходит, он хоть какой-то намёк оставляет, а этот что сделал? Интимную подробность на меня вывалил, и всё. И как это понимать? Как относиться? Тёткам из гарема позавидовать? Или облегчённо выдохнуть и забить?

Не успела я додумать, как дверь распахнулась снова, а мне сообщили, причём прежним, совершенно равнодушным тоном:

— Потрудись привести себя в порядок. И будь добра, на завтрак не опаздывай.

При слове «завтрак» желудок взвыл, как рассерженный тираннозавр. Вспомнил, зараза, что за вчера только веточку петрушки схрумкал.

Я осторожно кивнула, но синеглазый уже не видел, ибо удрал. Второй раз дверь хлопнула так, что со стены сорвало пару картин и один светильник.

Э-э… Так ему пофиг или не пофиг?

Разборка с вождём свела на нет радость от полученного бонуса. Более того, мне вдруг подумалось: ну зачем я этому ургарейскому выучилась? Без него было гораздо лучше.

Правда, проникнуться этими мыслями я не успела — буквально через минуту дверь спальни вновь открылась и на пороге появились Хрим и Лаарим.