Александр Грог - Время своих войн-1

   Крестьяне теперь двинулись на Пномпень. Кто-то занимал магазин, и говорил - это теперь мой магазин, кто-то дом или плотик на пруду с карасями - никто с ними не спорил. Но со временем их стало много и потребовались не липовые сантехники. И электрики, и врачи. И еще много-много кто. Кто им точно не был нужен, так это специалисты по хлопку, но прибыли и эти, тут же попали в засаду. Кому-то в той жизни надо быть невезучим, уроком остальным. И вот под окнами гостиницы "Меконг", где тех разместили по приезду, расстреляли, как дань уважения, кхмерскую охрану, из расчета один к одному. Миша удивлялся восточной мудрости и гостеприимству, долго помнил, а потом, спустя два десятка лет, набросал свои пномпеньские этюды.

   Миша ел плоды, которых раньше не видел и даже не подозревал, что такие могут быть - видом картофель, а вкусом словно скрестили виноград с крыжовником и мечтал рассадить такое в Сибири. А еще сау-мау, минь, мкхот, тэп... Стеснялся своего аппетита.

   Мишу удивило как мало ели те же вьетнамцы (солдаты), когда вполне хватало пищи. Но они сами же ему объясняли, что это по причине, что в какой-то момент пищи может не хватить, а желудок растянут. Организму не требуется столь много, как считает "город". И Миша стыдился своего желудка. Знал, что при Пол-Поте недоедали, фактически голодали. По причине распределения, но не производства. Урожаи как раз собирались рекордные, но рис шел на экспорт, китайцам и капиталистам. А нормой являлась чашка риса на день. Для сельского жителя вполне, он привычный, городской, привыкший к разносолам, растянувший желудок, слабел и начинал болеть. Когда вьетнамцы, получив на то разрешение Советского Союза, наводили временный социалистический порядок (у них были на то еще и веские причины, что все вьетнамское население, жившее в это стране веками, было пущено под нож) - группа Седого мало в этом участвовала - их берегли, - Миша сошелся с кхмеркой-переводчицей. Не в том смысле, что постелью, - там женщины себя блюли, а в том, что многое ему порассказала. Как уцелела, когда убивали сначала всех, кто хоть раз в жизни был за границей (а она проучилась два года в Москве), потом убивали всех, кто с образованием, потом выборочно, но тогда уже голодали, и было так страшно, что уже не страшно. (Миша это ею сказанное так и не понял) Как вышла замуж - построили две шеренги мужчин и женщин напротив друг друга, веели сделать несколько шагов вперед и объявили, что отныне они муж и жена. Ей выпал охранник, что дал взятку, она прижила от него двоих детей, и не могло быть по другому, потому как ходили и проверяли, чтобы спали вместе...

   Когда она его впервые обнюхала, Миша понял, что поцеловала. Но случилось это уже в союзе, спустя несколько лет. Ну, целуются они так - вбирают запах с щек, шеи, плеч. Миша тоже так попробовал и решил быть вежливым, переучивать не стал. Гость страны все-таки...

   В Кампучии его больше всего удивляло, что кхмеры вьетнамцам нисколько не были благодарны, а тихо ненавидели. И даже переводчица. Американцы и европейцы тоже очень возмущались тем, что Пол-Пота скинули. А Миша даже не возмущался американцам и европейцам, просто после командировки стал заниматься военным делом как сумасшедший. И нисколько не удивлялся, что представительство Пол-Пота сохранилось при ООН еще добрый десяток или полтора лет. Чему тут удивляться? А вот тому, что черепа в том климате так и не сопрели....

   "Кампучийцы" (Миша слышал такое) сложили несколько тысяч черепов между двух стекол, получив таким образом, как им казалось, "стену плача", и Миша подозревал - все шло к тому - что следующим их шагом было начать продавать билеты туристам за разрешение возле нее сфотографироваться. Пол-Пот опять же выбил пассионариев, оставив приспособленцев, и это не могло не сказаться.

   А еще за операцию в Кампучии было приятно получить несколько наград. Правда, наград не без странностей.

   Кхмеры, только придя к власти в своем новом государстве, с которым готовы были играть как с игрушкой (вот только вьетнамцы им не давали заиграться, чтобы не спустили то, что осталось), награждали "за особые заслуги" дутыми серебряными браслетами. В союзе носить их при мундире было не рекомендовано, впрочем - без мундира тоже. Более симпатичной оказалась медаль "Боевой обезьяны" (в самом деле застыла на ней рельефным рисунком, словно не дотанцевав этакая агрессивная обезьяна с двумя мечами в лапах), но награды эти отзашагивали по временам за династию "сиануков", и правомочность такого награждения новой властью можно было поставить под сомнение. В Камбодже при Сиануке за подобного рода награду наделяли еще и местным дворянством, вручали шпагу. Кампучия же к традиционным для подобных наград льготам могла предоставить лишь велорикшу (с условием, что его будут кормить). Но Мише эта медаль очень нравилась - больше всех его остальных. Идя в женское общежитие (в хороших правильных городах оно всегда недалеко) он по молодости цеплял ее единственной на свой гражданский пиджак, и выглядел, как ему казалось, очень загадочно. Но все же шпагу (которую купил-таки на базаре в Пномпене и умудрился привезти в союз) оставлял висеть на стене.

   --------

   ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

   "Мы должны ненавидеть: Ненависть это основа Коммунизма; Дети должны ненавидеть своих родителей, Если это так, то дети в наших руках..." (В.И.Ленин, Записи Конгресса, том 77, стр. 1539-40.)

   (конец вводных)

   --------

   Вне всякого сомнения, Пол-Пот читал записи всееврейского коммунистического конгресса и некоторые их установки применил без всякого коммуфлирования, буквально один к одному. Сделав ставку на аграрную страну (иное было бы смешно) в неполных три года провернул то, на что в России заняло десять с лишним. Пол Пот - маленькая восточная копия Троцкого. Но кхмерам от того не легче, что маленькая, да от того, что все это уже где-то было и обязательно произойдет еще.

   Ладно, Ельцин еще тот урод, был. Он расписался в Беловежской Пуще, но ратифицировали договор Верховный Совет! Из почти 150 депутатов, только шесть были против! Значит, все остальные, все 140 с лишним, включая воздержавшихся, если были средь них такие, все проголосовавшие за ратификацию, должны быть повешены, а члены их семей лишены избирательных прав до четвертого поколения, чтобы и сто лет спустя даже дворника не могли выбрать! Чтобы в будущем и во сне не могли подумать о возможности... Подвести страну под Иго!

   Фокус был осуществлен также и на подмене - проголосовали новоиспеченные депутаты РСФСР, так что это не был Верховный Совет СССР, который, худо-бедно, но мог бы рассмотреть подобный акт после всенародного референдума (который однозначно сказал - нет!)

   Тут как не стряхивай, а последней капле в штанах быть, пропечатается, по ней и определяют адрес.

   Была ли произведена полная смена ценностей (что обычно делает оккупационная власть), но вой шел по хазарам - отныне лишь их смерти национальная трагедия. Все СМИ трубили, как о некой общенациональной потери, воя по очередному Трахтенбергу, отличающумуся юмором снимания штанов в публичных местах, замалчивая действительную национальную трагедию - как, например, недавнюю смерть Героя Советского Союза (много ли у нас осталось истинных героев защищавших свое отечество?), Владимира Карпова, войскового разведчика (ходившего десятки раз через линию фронта - взявшего 70 с лишним вражеских языков), прошедшего не киношный липовый штрафбат, смывший кровью судимость, ставший полковником, писателем...

   - Заметили такое? - спрашивает Петька. - Я не знаю, что подарят нам Путин или Медведев (который даже и не "Медведев"), какой новый сифилис на мозги, но что окончательно отняли, чему способствуют - вижу!

   - К чему ведешь?

   - Это я о нравственности!

   - Петрович, и о нравственности?

   - Если выкачка в "стабилизец" есть дань супостату - значит, запредельно нравственно то, что какой-нибудь пацаненок уже сверлит стратегическую трубу для того, чтобы затеплить огонек. А задача всякого гражданина в отставке нравственна тем, чтобы научить его сделать это так, чтобы при этом он не только уцелел и смог сверлить в ином месте, но и научил товарища...

   Есть страх божий - он далек и необязателен, есть "страх неотложный", который рядом и будет всегда. Страх американский при всяком взгляде на Россию - это страх получить Вьетнам в кубе, в той энной степени, что не расхлебать усилиями всего "цивилизованного евромира".

   Сколько раз этим русским на протяжении всей и истории предлагали воевать по правилам, открытой войной, вроде той, на которую, к примеру, рекомендовал перейти Наполеон? Дикари!

   И с чего это на маленький Вьетнам сбросили больше килотонн, чем израсходовали все страны за всю Вторую Мировую, а если брать суммарную мощность взорванного, так едва ли не втрое? А ведь все это должно было упасть, планировалось сбросить, не на вьетнамские деревни, поля и джунгли, а на русские города. Вьетнам предотвратил - эта крайне неудачная репетиция, что отложила скорую третью мировую премьеру. Тем бомбам и боеприпасам предназначалось зачищать то, что недоделали атомные. Но не рискнули - к тому времени у России, усилиями проклятых Сталина и Берия, появилось собственное атомное оружие и, как показал Вьетнам (имеющий наглость воевать опять же без европравил), уничтожение инфраструктуры и даже основных очагов, вовсе не деморализует противника, а объединяет все население страны в одном стремлении, превращает войну уже в многоочаговую, рассыпанную буквально по всей площади.