Операция "Рагнарёк" - Андрей Юрьевич Журавлёв

уже увезли, трупы гулей запаковали в черные пластиковые мешки и дожидались, пока полиция, недовольная тем, что ребята из Лэнгли снова отдают приказы, не объясняя их смысла, расчищала от любопытных дорогу от лифта к выходу из торгового центра. Прессу удалось отжать за линии ограждения, но от мобильных телефонов и любительских камер скрыть происходящее не представлялось возможным. Впрочем, Фьялар не сомневался, что в выпуски новостей попадет какая-нибудь история с отравившимися грибами туристами или прочая ерунда.

Фьялар неотрывно смотрел на смятый и окровавленный купальный халат. Малкавиан исчез прямо у него на глазах, словно кто-то выключил фонарь, освещавший голограмму. Делия стояла рядом, вцепившись в локоть гнома обеими руками, затаив дыхание.

— Ты что-нибудь понимаешь в происходящем? – спросил Фьялар.

— Ни дьявола. Но, надеюсь, что это хороший знак.

— Почему?

— Потому что надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.

— Фьялар, будь любезен, кинь мне этот чертов халат.

Фьялар резко обернулся. Делия с трудом преодолела желание сделать то же самое, передавая гному испрашиваемый предмет туалета. Мелисента, одетая в шорты и майку, уже без меча, покраснела, а Войцех нахально улыбнулся. На его гладкой груди кровь засохла потеками, но от порезов не осталось и следа.

— А где труп? – спросил Фьялар, вручая Войцеху халат.

— Понятия не имею, — пожал плечами Малкавиан, — там он растаял, здесь не появился. Но уверен, что этого Ассамита мы больше не увидим.

— Он… развоплотился, — добавила Мелисента, — лучше объяснить не умею, прости. Я и сама не всегда понимаю, как это работает.

— Да? – иронически выгнул бровь Войцех. — Хорошо, что ты мне это сообщила, моя прекрасная. У меня уже была к тебе огромная куча вопросов. И первый – а что я там вообще делал?

— Спал, — потупилась Мелисента, — и, пожалуйста, давай обсудим это в другой раз. Вдвоем.

Войцех кивнул и повернулся к Фьялару.

— Что здесь произошло?

— Ассамит и Валькирия. Еще – Крыса и гули, но это уже за компанию. Труп сюда в шкуре Ксавьера заявился, предварительно расправившись с ярлом Милуоки. В гостиной ребята МакГи-старшего помогают навести порядок. Да, Валькирию я Брюсу передал. Она там что-то про Аламут и третью мировую говорила. Думаю, это в его компетенции.

Войцех задумчиво покачал головой.

— Нехорошо… Я ждал неприятностей, но других. И думаю, они не отменились. Ладно. Мы пошли к себе.

— Войцех?

— Принять душ и одеться, — рассмеялся Войцех, — спать мне сегодня уже не придется, так что присоединюсь к тебе на саунд-чеке, Диззи порадую.

Фьялар внимательно оглядел друга. Бледность, не мраморная, как обычно, а живая, синеватая, с темными кругами под глазами, в напряженно-выпрямленной спине – усталость, которую хочется скрыть, в обнимающей подругу руке – поиск душевной опоры.

— Я думаю, не стоит ли вообще отменить концерт, — вздохнул Фьялар.

— Не думай, — Войцех выпрямился в струну, — если мы не сыграем сегодня, считай, они одержали победу. Маленькую, но все же… Я в порядке, Фьялар. И в номере есть, чем подкрепиться. Саунд-чек в пять? Я приду.

— Береги себя, — улыбнулся Фьялар.

— Не сомневайся.

В гостиной уже навели относительный порядок, трупы вынесли, «мусорщики» удалились. Появление Войцеха было встречено бурной радостью и шквалом вопросов, но Фьялар остановил любопытных, по-быстрому выпроводив Малкавиана с девушкой из номера. Диззи, получивший обещание, что саунд-чек состоится при любой погоде, сиял улыбкой.

Беккет отправился спать, заняв освободившееся место Войцеха. Поначалу Гангрел категорически отказывался от предложенного Фьяларом гостеприимства, но внял гласу разума в лице Делии, напомнившей, что Малкавиан предчувствует продолжение неприятностей в самом скором времени, и Беккету стоит быть в форме на такой случай.

К пяти Фьялар и Диззи собрались спуститься вниз, в концертный зал, и Делия вызвалась сопровождать их. Бранка порывалась идти с ними, свои самопровозглашенные обязанности личного телохранителя Фьялара девушка принимала очень серьезно. Но Делия резонно возразила, что, поскольку она не собирается выходить на сцену, то в зале и ее хватит, и спящие нуждаются в охране больше, чем бодрствующие. Бранка с доводами согласилась и даже с довольным видом взяла под руку слегка опешившего от такой фамильярности Пауля, сообщив, что она надеется неплохо провести оставшееся до концерта время. Диззи только ухмыльнулся и пожелал ей удачи.

— Тебе же, вроде, девушка нравится? – спросил его Фьялар, когда они вышли из номера.

— Вроде, — ухмыльнулся Диззи.

— И ты так спокойно смотришь на ее заигрывания с Паулем?

— Пусть ее. Пауль – хороший мужик. Нежный, заботливый, внимательный, воспитанный… Знаешь, что это значит?

— Не совсем, — удивленно ответил Фьялар.

— Это значит, что у него уже есть парень, — расхохотался Диззи, — старая шутка, но очень своевременная.

Фьялар только головой покачал. Тореадор и его гуль впечатление на Фьялара произвели приятное, и гном решил, что происходящее между ними за закрытой дверью его не касается и на его отношение к спутникам влиять не должно.

Войцех с Мелисентой присоединились к ним в коридоре. На девушке было строгое синее платье, а в под мышкой – толстая книга в бумажной обложке.

— Пригляди за ней, — строгим голосом попросил Войцех Делию, — пока мы репетировать будем. Пусть не отвлекается.

Делия с улыбкой кивнула и искоса взглянула на заголовок книги. «General Educational Development»* . Похоже было, что разговор у Малкавиана с невестой состоялся серьезный, и выводы из него были сделаны самые суровые.

— Пригляжу, — кивнула Делия, — будущая графиня Шемет без аттестата зрелости – это не комильфо.

— А миссис Бруниссон без аттестата может обойтись? – обиженно заметила Мелисента.

— У миссис Бруниссон образование высшее, — рассмеялся Фьялар, — правда, корочек на Авалоне не дают.

Саунд-чек прошел как по маслу, с аппаратурой их не подвели, ребята из предоставившей ее фирмы свое дело знали. Войцех, был в отличной форме, и Фьялара попустило. Он выбросил из головы все прошлые и будущие проблемы, настраиваясь на самое важное – предстоящее выступление.

Аннабель прибежала в гримерку с извинениями за дневной инцидент лично. Принц, занявший ВИП-ложу, передал свои через Сенешаля*, Горацио Балларда.

Огромная рыхлая туша Балларда заполнила чуть не пол-гримерки, его многочисленные подбородки тряслись как желе на блюде, пока он, брызгая слюной, и выпячивая губы, сожалел о случившемся и от имени