Солдаты далеких гор - Александр Александрович Тамоников

пиджака был засунут в боковой карман. А вот женщина ведет под руку слепого, который постукивает перед собой по дороге палочкой. Война, и увечьем никого не удивишь. Скорее удивительно, что в городе появился здоровый незнакомый мужчина.

Шелестов вернулся на мельницу.

— Ну что? — спросил его Буторин и посмотрел на город. — Так и пойдешь без прикрытия?

— Если нас накроют немцы, то всех сразу. Зачем рисковать? Одному легче скрыться. Планировка города простая, развалины есть, так что через них можно с одной улицы попасть на другую, не перебегая через перекрестки. Да и времени мы уже потеряли много. Первый контакт должен состояться сегодня в семнадцать часов.

— Ну вот что, Виктор, — заговорил Шелестов. — Давай с тобой прикинем вот такой план действий. Судя по местности, в город можно войти с любой стороны, а не только по двум дорогам. На дорогах посты. Они в основном нужны, чтобы проверять грузовой и гужевой транспорт. У нас есть три маршрута отхода от костела. Это на случай нападения на меня. Через разрушенный дом сразу за костелом, слева через развалины и через заброшенный парк к карьеру с третьей стороны.

— Я делю группу на три пары и рассредоточиваю людей в этих местах. Если возникнет опасность, мы тебя прикрываем, — понял мысль Буторин. — Только тебе все равно нужно изменить внешность и стать немного похожим на… одним словом, не бросаться в глаза.

— Наоборот, бросаться, — усмехнулся Шелестов. — Вызывать жалость, а не подозрение. Совсем без ног я бы вызвал максимум жалости, а то и подаяние получил бы, но это уже перебор. Поэтому костыль, перевязанная рука и перевязанное горло, чтобы не возникало сомнений, что я не могу говорить.

Через сорок минут Шелестов вышел на площадь, одетый в старые солдатские бриджи. Завязки мотались на обычных кирзовых башмаках. Пиджак, располосованный надвое на спине, был надет на одну руку. Вторая рука, забинтованная, находилась под пиджаком. Где, собственно, прятался и автомат с двумя запасными обоймами. Он шел, опираясь на костыль, и сильно хромал. Одна щека была в саже, горло перехватывал грязный бинт. Православные церкви почти повсюду в Румынии были закрыты, но процентов пять населения исповедовали католицизм, и этот костел немцы не тронули, он продолжал действовать.

Шелестов подошел к костелу. Кто-то еще не ушел, кто-то пришел на вечернюю службу пораньше. Покрутившись у костела, Шелестов понял, что на него никто особого внимания не обращает. Пара калек сидела у входа, и им подавали милостыню. Правда, не деньги, а кусок хлеба, вареное яйцо, кусок сахара. Войдя в церковь, Максим остановился слева у стены. Прошло около десяти минут. Входили и выходили люди, пару раз мелькнул священник. И тут за спиной раздался мужской голос, произнесший пароль, перевиравший Священное Писание, как и было условлено:

— Да простятся нам грехи наши, кроме грехов, от которых мы не хотим избавляться.

— Нет людей безгрешных, — ответил условной фразой Шелестов, неумело перекрестившись. — Есть люди, которые сами себя считают безгрешными.

— Слева от вас за толстой портьерой низкая дверь, — снова заговорил человек. — Через три минуты войдете в нее, я буду вас там ждать.

Выждав условленное время, Шелестов отошел от стены, шагнул за колонну, приподнял портьеру и, пригнувшись, прошел в дверь. В комнате он увидел того самого плотника, который недавно проходил по улице с тачкой досок. Мужчина улыбнулся, пожал ему руку и сказал: «Идите за мной». Темным низким переходом они прошли через подвал церкви и в укромном месте вышли на улицу. Между забором и стеной мужчина провел Шелестова до следующего дома, своим ключом он открыл дверь черного хода, усмехнувшись, посмотрел, как Шелестов иногда пытается хромать, и кивнул на дверь, на которой виднелся след от таблички. Наверняка здесь когда-то жил врач со своей практикой или юрист.

— Привел, знакомьтесь, — сказал кому-то мужчина и исчез.

Отодвинулась занавеска, и в комнату вошел человек в форме вермахта и с погонами гауптмана. Он улыбнулся и протянул руку.

— Как добрались? — спросил он по-русски совсем без акцента. — Меня предупредили, что вы вряд ли успеете к первому оговоренному сроку. Меня можете называть Андрей, но себя не называйте. Это не обязательно. Хотя, кажется, я видел вас в Управлении… Но это не важно. Садитесь, сейчас попьем чаю, и я изложу вам суть вашего нового задания.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Шелестов. — Но мне хотелось бы сначала узнать, насколько опасно в этом городе.

— Я понял вас, — помолчав и внимательно посмотрев на гостя, ответил мужчина. — Рисковый вы человек. Вы же не один, я так понимаю. Но не переживайте. Сегодня в церкви не было осведомителей. А если люди, прикрывающие сейчас вас, опытны и осторожны, то не опасно.

Они сидели за столом, накрытым старинной толстой скатертью, и пили чай из фарфоровых чашек. Андрей коротко рассказал об обстановке в Румынии и Югославии.

— Предыдущее ваше задание выполнят другие. О том, что самолет сбили, руководство узнало через три часа после его падения. Потом вас потеряли из виду, но вы каким-то чудом смогли попасть к партизанам и уговорить их разрешить воспользоваться радиостанцией.

— Не стоит это обсуждать. Сумели и сумели, — усмехнулся Шелестов. — Что за новое задание?

— Ну, если предварительно и в двух словах, то вашей группе надлежит отправиться в Югославию и предотвратить покушение на лидера югославского Сопротивления Иосипа Броз Тито.

— Ничего себе задание! — Шелестов уставился на разведчика. — Ни малейшего представления об обстановке, ни связи, ни какой-то элементарной подготовки — и сразу в дело? У нас что, все так плохо? Если он такой крупный лидер, то к нему не могли официально направить нашего человека, чтобы он занялся там его охраной?

— Все не так просто, дорогой товарищ, — грустно улыбнулся Андрей, закуривая. — Война войной, но есть еще и политика. Собственно, политика первична, а война всего лишь инструмент для продолжения политики.

— Поясните, — предложил Шелестов. — Я же должен иметь хоть какое-то представление об обстановке в стране.

— Обстановка такова. Гитлеровцами было создано в стране независимое государство Хорватия. Естественно, профашистское. Во главе югославского Сопротивления стоит Иосип Броз Тито. Очень талантливый руководитель, в том числе блещущий и военными талантами. Его партизанская армия самая большая и боеспособная в оккупированной немцами Европе. Более того, Тито еще и глава коммунистического движения в Югославии. Это один из самых важных факторов в международной политике. И он сумел договориться и с нами, и с Западом. Нашу страну Тито знает хорошо, он был в плену еще в прошлую войну, несколько лет жил в Советском Союзе, даже женился здесь.

— Немцы, очевидно, все это прекрасно знают и пытаются устранить Тито? —