Миллионы мертвеца - Игорь Валентинович Волознев

к поляне и затаились за деревьями. Их глазам предстало жуткое зрелище. Костёр горел под разлапистой липой, наполовину облетевшей. К её нижней ветви за руки, заломленные назад, был привязан какой-то человек. Рыжий молодчик вытаскивал из костра головешки и прижигал ими висевшего. Тот вздрагивал всем телом и испускал стоны.

Наталья ахнула.

— Это сторож дядя Кузя из Шабаново! Зачем они его? Что он им сделал?

— Цыц, — оборвал её бандит. — Молчи, а не то засветимся!

Он сделал шаг вперёд и весь обратился в слух.

Глаза рыжего детины были мутными и безжалостными. Вытащив из костра тлеющую ветку, он подул на неё, разжигая пламя, а потом ткнул ею в пах сторожу. Тот весь изогнулся от боли.

— Ещё раз спрашиваю: куда делся Маслов? — проревел рыжий.

— Не знаю, ей-богу, не знаю, — худощавый мужчина лет шестидесяти пяти всхлипывал и дёргался, отодвигаясь от ветки. — Я уже неделю его не вижу…

— Когда, говоришь, ты видел его в последний раз?

— Не помню, какого числа…

— В тот вечер в лесу разбился джип, так?

— Так. Милиция приходила, спрашивала об этом.

— И в тот день ты его видел в последний раз?

— Да, в тот день, днём.

— И куда он пошёл?

— Не знаю. В избу к себе, небось.

— А вечером видел его?

— Вечером не видел, клянусь!

Рыжий бандит ткнул горящей веткой сторожу в живот.

— Что-то ты недоговариваешь! В избе давно никого нет. Маслов исчез.

— Ну, исчез, и бог с ним. Я за ним не слежу.

— Где он мог находиться в тот вечер, когда разбился джип?

— Да у себя, где же ещё. Или по лесу шастал, кто его знает…

— Маслов не мог так просто исчезнуть, — с угрозой проговорил рыжий. — Он сказал бы тебе об этом, вы ведь большие приятели!

— Может, он в Загорск уехал. Сын его бабу там себе завёл.

— Уехал на ночь глядя? — раздался простуженный голос другого бандита. — Как же это так?

Вытянув шею, Денис в группе людей, сидевших у костра, разглядел Гнуса. Наталья с Чаком тоже узнали сегодняшнего гостя. Чак сделал предостерегающий жест, заставляя всех молчать.

— Изба Маслова рядом с тем местом, где разбился джип, — продолжал допрос рыжий бандит. — Значит, Маслов мог слышать, как он разбился. А утром в деревне появился раненый мужик. Ты его, кстати, видел, вроде бы даже разговаривал с ним. Так?

— Ну, так.

— Чемодан у него был?

— Не было. У него сумка была белая, в ней что-то лежало. Вроде, картошка.

— О чём вы с ним базарили? — снова подал голос Гнус.

— Я же говорил вам. Он был ранен, спрашивал, есть ли здесь фельдшер или ещё кто, чтобы помощь ему оказали. Я говорю, фельдшера нет, надо в Троицкое ехать, а доктор не каждый день сюда приезжает…

— Так куда делся Маслов? — нетерпеливо перебил его рыжий. — Не может быть, чтобы он не сказал тебе, куда намылился!

— Ничего он мне не сказал…

— На другой день после аварии ты зашёл к нему. Зашёл, не отпирайся! — Рыжий снова прижёг его.

— Ну зашёл, зашёл, — застонал сторож. — Только дома его не застал. Не было там никого…

— Признайся, избу ты обшмонал.

— Чего?

— Обыскал, говорю, избу, да?

— Зачем мне её обыскивать…

— В избе ты нашёл труп Маслова и чемодан!

— Господи, не было этого ничего, только заначку взял — четвертинку самогона…

— Где чемодан? Колись быстро, старый пень, а то сейчас будем кишку из тебя вытягивать!

Из палатки вылез долговязый малый с наушниками на голове и с радиотелефоном в руках. Он слегка покачивал головой в такт звучавшей в наушниках музыке.

— Тебя, — он протянул аппарат рыжему.

Тот отбросил ветку.

— Алло! — Он с минуту слушал и вдруг в ярости обернулся к долговязому: — Обормот! Шеф уже десять минут не может дозвониться! Дождёшься, что я выкину на хрен твои грёбаные наушники!

Парень торопливо снял их и на всякий случай отступил в сторону.

— Да, слушаю… — сказал рыжий в трубку. — Понял, шеф, всё понял… — Он выключил связь. — Туши костёр, быстро! Они где-то здесь!

Огонь забросали мокрой листвой, и вскоре всё погрузилось в темноту.

Чак и его спутники попятились, а потом пошли быстрым шагом. Никто не произносил ни слова. Наконец Чак выругался во весь голос, споткнувшись о корягу. Наталья застонала от боли в запястье.

Какое-то время все стояли, переводя дыхание.

— Они получили сообщение по рации, — сказал Кораблёв. — Скорее всего, про нас. Слышали, тот рыжий сказал, что они где-то здесь? «Они» — это наверняка мы.

— А может, менты, — возразил Чак. — Может, менты им на хвост сели.

— Какие же они ублюдки, — закипятилась Наталья. — Так издеваться над пожилым человеком…

— Завязывай базар, — оборвал её Чак. — Лучше думай, куда нам топать.

Девушка растерянно огляделась. Они ушли от поляны так быстро, что она перестала ориентироваться в лесу.

— Надо выйти на тропу до Шабаново, но я не знаю, где она. Если бы знать точно, в какой стороне дача…

— Она должна быть там, — Денис показал рукой.

— Дурь лепишь, она там, — Чак показал в другую сторону.

— Да всё просто, — сказал юноша. — От дачи мы ушли не слишком далеко, поэтому, если залезть на дерево, можно увидеть крышу. Тем более, наверху светлее, чем здесь. Месяц иногда показывается.

— Лады, — одобрил бандит. — Вот и дерево тебе подходящее. Давай, залазь, только по-быстрому.

Используя костыль как ступеньку, Денис вскарабкался на нижнюю ветвь огромного тополя. Оттуда достал до следующей ветви и, повиснув на ней, подтянулся на руках. Дальше ветви росли часто. Перебираясь с одной на другую, он поднялся на самую верхушку. Листва скрыла его от глаз спутников.

Денис отсутствовал минут тридцать. Чак с Натальей не решались окликнуть его: могли услышать бандиты. Наконец он спрыгнул с нижней ветви на землю.

— Пришлось ждать, пока выйдет месяц, — проговорил он, отдуваясь. — Я был прав, дача — там. Мы ушли от неё на километр, может, чуть больше.

— Ну и где, по-вашему, дорога?

— Не дорога, а тропа до деревни. Дорога начинается за ней.

— Тропа тогда где?

— Если дача там, то тропа на Шабаново — там, — Наталья показала рукой.

— Ну, смотри, Сусанин!

Отряд двинулся в путь, и очень скоро, действительно, достиг тропы. Выходить на неё не стали, пошли по лесу, держась от неё поблизости. Путь по бездорожью был нелёгким, особенно для Чака: приходилось перебираться через гниющие стволы и нагромождения невидимых в темноте корней..

Чак объявлял остановку всякий раз, когда видел подходящий поваленный ствол. Он усаживался на него, клал рядом костыль и переводил дыхание. У них с Натальей начинался один и тот же разговор:

— Сколько