Чингиз Абдуллаев - Город заблудших душ

– При чем тут пограничники и моя гостиница?

– Подожди, потерпи. Граница от нас в семидесяти километрах. А соседний город в ста двадцати. Значит, от него до границы почти двести километров. Очень неудобно. Ведь пограничники связаны с работой Федеральной службы безопасности. Раньше КГБ называли, и все боялись этих трех букв.

– Сейчас тоже боятся, – кивнул Ильдус.

– Сейчас начали бояться. Вот поэтому я к тебе и пришел. В областном центре принято решение о переносе районного отдела ФСБ из соседнего города в наш. Мне приказали почту к себе перевести в здание мэрии, а им выделить часть твоего здания. И деньги дают на реконструкцию. Теперь понимаешь?

– Они к нам переедут?

– Весь отдел. Шесть чекистов. Шесть офицеров. Приедут к нам через месяц. Говорят, что нужно укреплять границы и вообще обратить внимание на наши горы. Там опять банды стали появляться. Особенно их тревожат гости с запада. Два раза уже уходили от преследования через наши горы. Банда Малика Кулмухаметова. Да и на границе не все спокойно. В общем, в областном центре уже приняли решение. Сначала сюда переведут городское отделение ФСБ, а потом и таможенников.

– Зачем нам столько чужих?

– Нас не спрашивают. Это решено в Москве. Как только мне вчера сказали, что решение принято, я сразу подумал о твоей «Мечте». Чекисты люди въедливые, противные, мимо такого объекта спокойно не пройдут. Все дотошно проверят и выяснят, что бордель в нашем городе держит сам начальник милиции. Как ты думаешь, сколько времени после этого ты будешь носить свои погоны? И как долго я смогу усидеть в кресле мэра?

Ильдус молчал. Он начал понимать мотивы главы городской власти. Кажется, тот был не так уж не прав.

– Зачем нам такой отель, который будет приносить только головную боль? – спросил Эльбрус. – Или тебе надоела твоя должность? Хочешь на пенсию? Но даже там они тебя достанут. Я долго об этом думал. Сам понимаю, что твоя гостиница тебе живые деньги дает. Да и людей скоро будет больше. Но оставлять ее нельзя. Весь город знает, кто опекает отель, – даже, по-моему, твоя теща знает. Нужно закрывать «Мечту», Ильдус, у нас просто нет другого выхода. А так, если дело пойдет, тоже будешь получать живые деньги.

– Копейки, – мрачно заметил Сангеев.

– Сначала копейки, а потом люди втянутся. И ты начнешь получать хорошие деньги. Я тебе за аренду буду платить. В общем, не пропадешь. Твоего Назара можно пристроить директором интернет-клуба. Оставим Сашу в качестве бармена, а твои девицы будут работать сотрудницами клуба. В общем, все наладим.

– Не нравится мне твое предложение, – вздохнул майор.

– Мне оно самому не нравится. Если бы прислали одного чекиста, мы бы с ним постарались договориться. Но пришлют шестерых. А они люди принципиальные, сам знаешь.

– Шестерых тоже можно купить, – меланхолично заметил Сангеев, – только денег никаких не хватит, сразу шестерым платить.

– Сам говоришь – и сам себя опровергаешь. Не все покупается, Ильдус, и не все продается. Есть люди, которые не продаются. Согласен, что их мало, но они всегда есть. У нас Магомед Салиев таким был. Помнишь, наверное. За всю жизнь ни копейки ни у кого не взял. Иногда такие встречаются. Глупые праведники и святоши. Или дураки. Хотя ты сам был недавно дураком, когда жену Аскена пытался выкупить у судьи. Мне ведь все известно. Мы тогда дали тебе пять тысяч, а ты бегал по городу, у всех богатых людей деньги собирал. И еще свои доложил. Сколько ты доложил? Около тысячи?

– У тебя хорошо поставлена служба информации.

– Решил стать в конце жизни праведником, – добродушно усмехнулся Эльбрус, – думаешь в рай попасть? Ты, конечно, правильно сделал, что несчастной женщине помог и двух детей без родителей не оставил. Но ведь и твой добрый поступок был аморальным. Дал деньги судье… Это даже не аморальный поступок, это самое настоящее преступление. Уголовное преступление, уважаемый начальник милиции.

– Да, – сдержанно согласился Сангеев, – я добавил свои деньги. Но я знал, что она не виновата.

– Нужно было требовать справедливости, а ты пошел кривым путем. Ну, Бог тебе судья. Некоторые хотят в рай окольным путем попасть. Только праведников почти не осталось.

– Осталось, – неожиданно произнес Сангеев. – В области судья есть, который денег не берет. На него пальцем все показывают, считают сумасшедшим придурком. А он принципиально не берет.

– Почему не берет? Ему деньги не нужны?

– Наверно, нет. Говорят, что у него единственный сын погиб в автомобильной катастрофе. Вот тогда он поехал в мечеть и поклялся на Коране никогда больше не брать денег. Вообще ни с кого.

– Ну, это особый случай. Не нужно нам таких переживаний, – мудро рассудил мэр.

– А я все время о нем думаю, – признался Сангеев, – ему ведь в рай совсем не хочется. Он в другое место хочет попасть, чтобы сына увидеть еще раз. Может, в чистилище, может, в ад. Не знаю куда, только не в рай.

– Ты у нас философом стал, – добродушно произнес мэр. – В общем, мы договорились. Начинаем эвакуацию твоего заведения. Постепенно, без шума. Сначала закроемся на ремонт. Потом уберем бар. В общем, сделаем все, как нужно. У нас тихий город, пусть таким и остается.

Мэр поднялся, чтобы уйти.

– Уже не тихий, – возразил Сангеев, продолжая сидеть на стуле.

– В каком смысле? – обернулся мэр.

– У нас убийство произошло. Умышленное убийство.

– Только этого еще не хватало! – Казиев снова уселся на свое место. – Кого убили?

– Петра Станиславовича.

– Этого слесаря? Карпатова? Тогда ничего страшного. Наверное, опять напился и что-то такое брякнул. Кто его убил?

– Он не напился. Убийца вошел к нему в дом и нанес сильный удар по голове. Есть предположение, что он предлагал Карпатову сотрудничество, но Петр Станиславович отказался.

– Еще один праведник, – нахмурился мэр. – Кто это сделал?

– Пока не знаю.

– А где убитый?

– У себя дома. Я дверь запер, ключи у меня.

– Правильно сделал. Не нужно поднимать шума. Найдите убийцу, не дергая наших людей. Не нужно их нервировать. Ты ведь всех знаешь в городе, быстро найдешь того, кто это сделал.

– Мы предполагаем, что это был какой-то «залетный».

– Тогда тем более не нужно распространять панику и из-за одного пьяницы держать в страхе весь город. Может, убийца уже давно сбежал, а мы будем всех нервировать.

– Я обязан сообщить в прокуратуру об убийстве.

– Если обязан, то сообщай. Только на старости лет сам не становись праведником. Все равно в рай тебе уже не попасть. Даже с учетом помощи вдове Аскена. Грехов у тебя много, майор. – Он снова поднялся. – Поступай как хочешь, только сегодня не вызывай прокуроров. Уже поздно, пятый час дня. Пока они приедут и начнут работу, будет ночь. Они нам нормально спать не дадут. Из-за вечно пьяного слесаря не стоит поднимать такого шума. Позвони завтра утром. Пусть приезжают.

– Я тоже так подумал, – согласился Ильдус, поднимаясь со стула.

– Ты умный человек, – пожал ему руку на прощание Эльбрус Казиев, – я знаю, что на тебя всегда можно положиться. А насчет гостиницы не беспокойся. Сделаем все, чтобы компенсировать твои потери. Это и в моих интересах. До свидания.

Сангеев проводил мэра до машины и вернулся к себе в кабинет. Конечно, Казиев прав. Если сюда переводят целое отделение ФСБ, то оставлять такую гостиницу в городе нельзя. И, судя по всему, в ближайшее время придется действительно закрывать «Мечту». А деньги ему нужны. Если умрет теща, придется приглашать весь город на поминки. Даже если не приглашать, то все равно сами придут. Он решил позвонить супруге.

– Марьям, как чувствует себя твоя мама? Врачи пришли?

– Да, они уже были. Сделали ей укол. Говорят, что она угасает. Может, завтра или послезавтра. Ты когда придешь домой?

– Скоро, – пообещал он, – не беспокойся. Я постараюсь прийти пораньше.

– К нам Рафига Нуриевна заходила, – сообщила жена, – она сегодня урок вместо меня провела. Такая благородная женщина. И еще завтра возьмет мой урок. С нашим стажером договорилась. Он перебросит свою химию на завтра, чтобы шестой урок не был пустым.

– Спасибо им всем. – Он хотел положить трубку, но передумал: – Подожди – какой стажер? У вас новый учитель по химии?

– Я тебе говорила, но ты все забыл, – напомнила Марьям. – Он приехал из области неделю назад. Мы все еще удивлялись, что он в таком возрасте и еще стажер. Ему двадцать девять лет. Но потом директор школы позвонила в областное управление образования, и мы узнали, что он нигде не работал. Сразу после окончания института совершил автомобильный наезд и попал в тюрьму. Он нам сам рассказал об этом. Такая несчастная жизнь. Отсидел восемь лет и только недавно вышел из тюрьмы. Его взяли на работу стажером, учителей химии все равно не хватает. И он сам к нам попросился на практику.

– Почему ты мне об этом не рассказывала? – спросил пораженный Сангеев.