Отверженный 追放者 Часть V - Александр Орлов

придет. Я же говорил, что это рукопожатие окажется роковым.

— Ты много чего странного болтаешь, я привык не слушать, — махнул я рукой. — Ответь, я сдох или нет?

— Тело ещё борется. Проснешься ли ты, зависит…

— От чего?

— Как всегда, — хитро посмотрел он на меня. — Лишь от тебя. Лишь ты сам решаешь, вернуться или остаться здесь.

— Неплохая альтернатива, в самом деле, — с грустью заметил я. — Остаться здесь. Больше не мучаться. Я хочу спросить тебя, Ангел.

— Конечно.

— Почему не проходит, а? Почему так больно внутри?

— О, мальчик мой, я не могу тебе ответить. Как спросить у ветра, почему он завывает по ночам, или зачем рыдает дождь.

Я сел прямо и протянул руки к пламени, хоть и понимал, что тепла не почувствую.

— Ты говорил, что я не смогу его убить, — отрешенно сказал я.

— Я надеялся на это, — признался крылатый. — Теперь все пойдет не так, как запланировано. В этом мире наступит эра хаоса, линия будущего ветвится и множится. Больше я не могу видеть грядущее.

— Но ведь мир ещё стоит.

— Да, стоит, — вторил он мне. — Однако последствия принесут глобальные разрушения.

— И что теперь? Запрешь меня здесь, отправишь в иную реальность?

— А ты бы хотел?

— Возможно.

— Куда?

Я с робкой надеждой поднял на него глаза.

— Есть ли вселенная, где они живы? — спросил я.

Он грустно покачал головой.

— Нет, парень. А даже если бы и была, я не могу отправить тебя туда. Для тебя это был бы рай, а ты…

— Не заслуживаю рая, да, знаю… Значит, убьешь меня?

— Я не могу забрать твою душу, и воскресить тоже не могу. Никогда не был на это способен, — признался он. — Я могу лишь помочь.

— Помочь мне? С чего бы? — удивился я.

— Дружок, я никогда не был твоим врагом и не желал тебе зла, — заявил он меланхолично. — Я всегда за тебя. История с Кайне, конечно, правда, но я рассказал её только затем, чтобы остановить тебя. Знал, через что тебе придется пройти, и не желал той боли, что ты испытал. Мир не рухнет без него. Все было сказано, чтобы тебя уберечь.

— Как я могу тебе доверять, после всего…

— Я был в той тюрьме, при твоих родах, — улыбнулся он глазами. — Видел, как тебя закутали в простыни, а ты молчал. Тебя хлопали и щипали, но ты не издал ни звука, лишь моргал и следил за санитарами, серьезно так, как сейчас следишь за мной. Ох уж этот взгляд синих глаз. Я не хочу видеть твою смерть, каким бы засранцем ты не был.

— Тогда помоги, — попросил я.

— Говори, — наклонился он ко мне.

— Как мне убить Икари Рио? — спросил я твердым голосом.

— А в чем проблема? — удивился он.

— В прошлый раз я хотел сжечь его внутри себя, но зажигалка не сработала. Будто то место, где он прячется, не желало мне подчиниться.

— Твой мир тогда только начал меняться. В нем даже воздуха не было, как ты собирался разжечь огонь? — засмеялся он. — Сейчас в нем весна. Появился запах, блеск воды, даже солнце светит ярче. Он ожил, и уже не столь безжизненный, как раньше. В покрытых золой полях может прорасти юный побег, знаешь ли. Если ты решился, то в этот раз все получится. Это все метафоры, ты же понимаешь.

— Причем дешевые. Меня от них уже тошнит.

— Тогда иначе, — твои чувства можно убить лишь сильным эмоциональным взрывом, стирающим все вокруг в пыль. И этот запал сейчас в тебе есть. Придется пройти через моральный катарсис, сломать психологический барьер и нанести себе травму. Изувечить свое сознание навсегда. Ты уверен, что хочешь пойти на это?

— Я не знаю.

— Тогда пойми, что тебе тоже придется умереть. Исчезнут эмоции, ощущения станут другими, поменяется сознание. Память покроется серым саваном, все прошедшее станет тревожным сном. Убив свои чувства, ты убьешь и тех, о ком заботился. Ничего не останется, лишь пустыня.

— Я снова стану собой, — грустно подытожил я.

— Если вкратце, да. С болью уйдет все, что тебя с ними связывало. Готов ли ты?

Я поднял на него взгляд полный отчаяния.

— Не думаю, что у меня есть выбор.

* * *

Дождь забивал в окно, холод сковал тело, а чертово одеяло не грело от слова совсем. Как меня достала эта палата, эта койка и все остальное тоже.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошел Сора, почтительно поклонившись.

— Мне сказали, что вы пришли в себя, Икари-сан. С возвращением, я молился за вас.

— Сколько меня не было… — попытался прошептать я, но издал лишь шелест.

— Я вас не слышу.

— Воды… — произнес я губами.

Он приблизился, что-то нащупал на кровати, приподнимая меня. Потом протянул бутылку с трубочкой, я жадно зажал пластик зубами и сделал несколько глотков, прочищая сухое горло.

— Лучше? — заботливо поинтересовался он.

— Угу. Сколько меня не было? — уже более четче прошептал я.

— Пять дней. Когда вас привезли, думал, что вы не жилец. Но нет, вы выкарабкались. Доктор говорит, что через пару недель сможете встать с койки.

Я слабо кивнул.

— Может быть, мне зайти попозже? — спросил он. — Дать вам время отдохнуть?

— Нет, — ответил я. — Расскажи мне…

— Согласно списку? — поднял он бровь.

— Хай, то, что я просил.

— Хорошо, как пожелаете.

Он пододвинул кресло к постели и сел рядом. Положил ногу на ногу и прикурил. Наткнувшись на мой взгляд, скривился, но все же вставил сигарету мне в губы и поднес зажигалку.

— Итак, — Кайне Аракато, или Каин, как удобнее, мертв, — объявил он торжественно. — Кто убил его, до сих пор неизвестно. На улицах болтают всякое… Говорят, что это бригада выживших солдат из Ягами-кай постарались. Ещё есть слух, что это заказное убийство, месть клана Одэ. А есть безумный домысел, что Каина прикончил Кровавый Они` из Кабуки-Тё. Но Они` считается погибшим при нападении на Кабуки, и никто не видел его с тех пор.

— Официальная версия?

— В полиции есть видео, на котором запечатлен