Ташкентское затмение - Александр Александрович Тамоников

его охарактеризовал. Психоэмоционально и идеологически стопроцентно устойчив. Перевербовать его не получится ни при каких обстоятельствах.

– И с командирскими обязанностями справится?

– Однозначно.

– Я понял. Идем дальше, капитан?

– Идем дальше, господин президент.

Беседа продолжалась минут тридцать. Майли по очереди называл кодовые имена рекрутов, давал им краткую характеристику, президент слушал, директор Хелмс время от времени вставлял комментарии, а Винсент Стивенс, заместитель директора по финансовым вопросам, вносил пометки в записную книжку.

– Итак, что у нас вышло, господин Стивенс? – обратился к нему президент, как только Майли назвал основных кандидатов.

– Пятнадцать человек, господин директор, – Стивенс закрыл книжку. – На сколько групп требуется разделить кандидатов?

– Это вопрос к господину Хелмсу, – президент повернулся к директору ЦРУ. – Что скажете?

– Я бы для начала сформировал четыре группы по три агента в каждой, – четко, без паузы ответил Хелмс.

– Во что нам это обойдется? – свой вопрос президент снова адресовал заместителю директора.

– Для подсчетов нужно время, но в бюджет точно уложимся, господин президент.

– Отлично, – Джонсон кивнул присутствующим в знак прощания. – Думаю, на этом моя миссия окончена. Дальше справитесь без меня, директор Хелмс.

Президент вышел из классной комнаты. Он успел дойти до конца коридора, когда его догнал Ричард Хелмс.

– Господин президент, могу я задержать вас еще на пару минут?

– В чем дело, Хелмс?

– Я насчет численности групп, – начал директор ЦРУ. – Есть одно перспективное направление. Республика, в которой сложилась благоприятная обстановка для разжигания национальной розни, ненависти к социалистическому строю и ко всему русскому.

– И что вы хотите от меня?

– Чтобы вы дали «добро» отправить туда усиленную группу. Пять человек вместо трех. Уверен, мы получим от этого максимум выгоды.

– Если Стивенс сможет уложиться в бюджет – я не против.

– Благодарю вас, господин президент.

Кортеж президента уехал, а Ричард Хелмс еще четыре часа вел работу по распределению кандидатов в конкретные группы. Как и президент Джонсон, в главные советники он взял себе капитана Майли, к вящему неудовольствию Перкинса и директора разведывательно-диверсионной школы Моргана. В итоге у них получилось три группы по три человека и одна группа из пяти человек. Отдав распоряжения относительно сформированных групп, Хелмс тоже уехал. Капитан Майли, несмотря на то что время перевалило за полночь, прошел в спальную зону и разбудил агента Беллуски.

– Вставай, весельчак, – тронув рекрута за плечо, вполголоса проговорил Майли.

– Что? Подъем? – Беллуски спросонья не сразу понял, кто его поднимает.

– Поднимайся, Беллуски, разговор есть, – Майли махнул рукой, требуя, чтобы агент следовал за ним.

Наскоро одевшись, Беллуски поспешил за капитаном. Они вышли из корпуса, пересекли плац и остановились у забора, огораживающего территорию базы. Майли пристально всматривался в лицо рекрута, будто пытался прочитать ответ на вопрос, который еще не задал.

– В чем дело, сэр? – без обычной веселости спросил Беллуски. – Что-то не так с проверкой?

– С проверкой все в порядке, – произнес Майли. – Хочу понять, все ли в порядке с тобой.

– Я что-то сделал не так? – Голос Беллуски звучал беспокойно.

– Это я и пытаюсь понять. Скажи, Беллуски, твое предчувствие – откуда оно?

– Предчувствие? Вы про утреннюю выходку? – Беллуски смущенно опустил глаза. – Простите, сэр, я не хотел, чтобы дело зашло так далеко. Это была глупая шутка, не более того.

– Почему я тебе не верю, Беллуски? Видимо, потому, что говоришь ты неискренне.

– Ладно, признаюсь, только пообещайте, что не станете применять строгие меры.

– Ты еще и условия ставишь? – Майли сдвинул брови. – Говори, пока есть возможность!

– Я вчера был в штабе, сэр, – начал Беллуски. – Сержант Ройс отправлял меня за писчебумажными принадлежностями. Пока ждал своей очереди, лейтенант Хокинс кое-что мне поведал. Я сделал соответствующие выводы и оказался прав. Вот и все предчувствие.

– Хорошо, Беллуски. Это очень хорошо, – в этой фразе было столько облегчения, что Беллуски невольно улыбнулся.

– Я прощен, сэр капитан? – Беллуски перешел на привычный шутливый тон.

– Прощен, засранец, – Майли рассмеялся. – Если бы ты мне и дальше начал заливать про предчувствия, оставаться бы тебе в казармах до скончания века. Нелегал под прикрытием, увлеченный предчувствиями, хуже девки с неприличной болезнью. А вот умение извлекать информацию из ничтожных данных – как раз то, что нужно агенту.

– Так, значит, я был прав? Нас отправляют на задание? – Беллуски от волнения перестал дышать.

– Выдохни, агент, – Майли похлопал Беллуски по спине. – Возможно, когда узнаешь, с кем тебе предстоит работать, радость твоя и померкнет.

– Мануэль?

– В точку, агент.

– Вот дьявол! А я ему задвигал, что он-то точно в первый заход не попадет! – раздосадованно произнес Беллуски.

– Он бы и не попал, если бы президент его не заприметил, – признался капитан Майли. – Вовремя высунуться, Беллуски, иногда тоже бывает полезно. Не кисни, агент, в твоей команде лучшие из лучших. А Мануэль? Что ж, у него тоже немало способностей, которыми при правильном руководстве можно неплохо воспользоваться.

– Хотите сказать, я буду командиром Мануэля?

– И не только его. В твоей группе Трент, Бенсон и Спенсер. Ну, и Мануэль в нагрузку.

– Пять человек? Нехило!

– Доволен, агент?

– Доволен, сэр капитан. Когда выдвигаемся?

– Вопрос «куда?» тебя не волнует?

– Не слишком, сэр капитан. Главное – подальше от опостылевших казарм.

– Еще вспомнишь добрым словом казармы, рекрут, – усмехнулся Майли. – Ладно, иди спать. Если, конечно, уснешь. Завтра вас отправляют на специализированную базу, где к вам присоединится наставник, который будет курировать вашу группу до отправки и далее, по мере необходимости. Беги, рекрут!

Беллуски сорвался с места и побежал к казармам. На полпути он остановился, развернулся и прокричал:

– Спасибо, сэр! Вас я буду вспоминать гораздо чаще, чем казармы!

Глава 3

Москва, Лубянка, здание органов госбезопасности,

30 марта 1969 года

Командир боевой группы «Дон» Управления нелегальной разведки 1-го Главного управления (ПГУ) КГБ майор Богданов взлетел по лестнице и остановился у дверей кабинета старшего помощника начальника нелегальной разведки ПГУ Комитета государственной безопасности, начальника спецотдела полковника Старцева. От быстрого подъема дыхание сбилось, входить в таком состоянии к начальству Богданову не хотелось. Он взглянул на часы. «Полминуты есть, отдышись, майор», – сам себе приказал Богданов. Он немного не рассчитал время и прибыл в управление почти впритык к назначенному сроку, вот и пришлось скакать по лестничным маршам, как лейтенанту-первогодку.

Полковник Старцев не был педантом, но иногда и у него бывали «плохие дни», в которые подчиненным лучше было не нарушать субординацию и точно следовать приказам. Судя по тому, что Старцев лично позвонил майору для того, чтобы вызвать в управление, дело было срочное и не слишком приятное. Досчитав до тридцати, майор выровнял дыхание и открыл дверь приемной, где