Роберт Крейс - Сторож (в сокращении)

Он улыбнулся девушке:

— Красивые здесь места. Напоминают мне Эль-Фаллуджу.[2]

— Красивая на вас одежда. Напоминает мне одежду двенадцатилетнего мальчика.

Коул повернулся к Пайку:

— Люблю, когда она вот так разговаривает.

Они остановились точно на том месте, где девушка врезалась в «мерседес». Сюда выходил узкий проулок — грязная щель между двумя запыленными домами. Перед одним из них суетилось около десятка полуголых мужчин, выгружавших из стоявшего у бордюра фургона бутылки с газировкой.

— Итак, — сказал Пайк. Ему требовался отчет Коула.

— Nada.[3] Я прогулялся на два квартала в обе стороны, заглянул во все заведения, какие тут имеются. Ночной сторож нашелся только в одной компании, транспортной, вон там, — Коул повел головой в сторону здания, стоявшего за их спинами в квартале отсюда, — однако и он ничего не видел. Говорит, что даже не знал о случившемся, пока тут не начали шнырять федералы. Я поинтересовался камерами наблюдения — установлены они далеко не везде, а там, где установлены, показывают только внутренность зданий.

— Полицейский рапорт о происшествии ты раздобыл? — спросил Пайк.

— Ага. — Коул достал из кармана шортов несколько сложенных листков бумаги. — Столкновение произошло здесь, прямо у выхода из проулка. Мисс Баркли ехала с той стороны, направляясь к дому, он вон там, в трех кварталах от нас.

Затем Коул показал им листок с рисунком, сделанным полицейским, который обследовал место происшествия.

— Здание справа пустует. Передние, задние и боковые двери заперты, видно, что их не открывали уже несколько лет. В другом здании, вон том, находится фабрика, производящая керамические безделушки и сувениры. Можно биться об заклад, что Кинги сюда не ради сексуальных забав приезжали.

— Я же вам говорила, — сказала Ларкин, — их машина сдавала назад.

Коул посмотрел на нее, приподняв брови:

— Да, но почему они были здесь и почему в такое время?

— Не знаю, — сказала девушка.

Пайк вглядывался в расположение изображенных на рисунке машин. «Астон-мартин» врезался в заднее крыло выезжавшего на улицу «мерседеса» с водительской стороны. Удар развернул «мерседес» против часовой стрелки примерно на четверть оборота, машину девушки тоже развернуло, и она встала капотом к «мерседесу». Набросанная полицейским схема подтверждала все рассказанное девушкой.

— Куда побежал Миш? — спросил Пайк.

Ларкин повела рукой вдоль улицы:

— Туда. Бежал по осевой. «Мерседес» уехал в другую сторону.

Коул сошел, чтобы получше все разглядеть, на мостовую.

— Вы видели, куда повернул Миш?

— Я на него не смотрела. Набирала девять-один-один, потом разговаривала с оператором.

Коул взглянул на Пайка, пожал плечами:

— Больше мы тут ничего не найдем, дружок. Я прошелся в обоих направлениях на восемь кварталов. Здесь нет ничего, кроме торговых предприятий и стройплощадок, ну, разве что три-четыре переделанных под жилье чердака вроде принадлежащего Ларкин.

Пайк хмыкнул, что-то не давало ему покоя. Он оглянулся, окинул взглядом выстроившиеся вдоль улицы машины.

— Когда вы врезались в «мерседес», он сдавал назад или стоял на месте?

Девушка покачала головой:

— Не уверена. А какая разница?

Коул объяснил ей:

— Если машина стояла, то что они в ней делали? Смотрели на что-то или на кого-то, находившегося в проулке? Они только что сели в машину или собирались вылезти из нее? Все это ведет к совершенно разным выводам, понимаете?

Пайк снова оглядел улицу и наконец понял, что его беспокоило:

— В такое время ночи эти машины отсутствуют. Улица пуста, хорошо просматривается. Вы врезались в них, значит, они оказались прямо перед вами. То есть вы должны были их видеть.

— Я не вру.

Линии торможения подтверждали ее версию случившегося, однако Пайк не понимал, почему она не смогла избежать столкновения. Может, пьяна была или накачалась наркотиками? Он полистал страницы полицейского рапорта. Нет.

— Я этого и не говорю. Просто пытаюсь понять, что здесь произошло.

— Ну, может быть, они сдавали назад на большой скорости. Послушайте, сколько еще мы здесь проторчим? Мне страшно.

Пайк взглянул на Коула, тот пожал плечами:

— Я увидел все, что мне требовалось. Могу отвезти ее домой.

— Коул побудет с вами до моего возвращения, — сказал Пайк.

Он направился к «лексусу», однако девушка решительно последовала за ним:

— Я не хочу оставаться с ним. Он же изнасилует меня, как только вы уедете.

— Мечты, мечты, — произнес Коул.

Девушка проигнорировала его, она смотрела только на Пайка:

— Послушайте, вам платят за то, чтобы вы меня защищали. Если вы сдадите меня на руки второму составу, отцу это не понравится.

Коул всплеснул руками:

— Второму составу?

Пайк уселся в «лексус», однако закрыть дверцу Ларкин, вставшая между ней и машиной, ему не дала. Пайку показалось, что она не столько рассержена, сколько ощущает себя преданной. И он сказал, постаравшись, чтобы голос его прозвучал помягче:

— Простите, что не договорился с вами заранее. Не думал, что это создаст какие-либо проблемы.

Она, прерывисто дыша, стояла у дверцы.

— Вы не можете поехать со мной, Ларкин. Увидимся вечером.

Он потянул на себя дверцу, попытался мягко оттолкнуть девушку. Она не сдвинулась с места.

— Хочешь, я ее вырублю? — спросил Коул.

Девушка отступила на шаг и выпалила последнее слово, какое осталось у нее в запасе для закрывавшего дверцу Пайка:

— Козел!

Пайк, не оглядываясь, повел машину к Калвер-Сити.

Двадцать пять минут спустя Пайк остановил «лексус» под платаном, росшим на жилой улочке в шести кварталах от его дома.

Он вылез из машины, подошел к багажнику. Просмотрев то, что оставил ему Ронни, Пайк выпил половину лежавшей там бутылки минеральной воды, затем достал из багажника боевой нож, который сохранился у него со времен службы в спецназе разведки, цейссовский бинокль, маленькую «беретту» и коробку патронов 45-го калибра.

Затем он доехал до заправки «Мобил», которая притулилась к стене, окружавшей территорию его жилого комплекса, и поставил машину позади заправки, рядом со стеной. Пайк часто заправлялся здесь, знал людей, которые работали на станции, и они тоже знали его и потому не возражали, когда он оставлял машину рядом. Прежде чем выйти из нее, он закрепил на правой лодыжке «беретту», а на левой — нож. Потом проверил, заряжен ли «кимбер», и прицепил кобуру к ремню за спиной.

Все дальнейшее произошло очень быстро. Он перепрыгнул через стену жилого комплекса, приземлившись за длинным и плоским зданием, фасад которого выходил на большой общественный плавательный бассейн. Завеса пышной зелени — бананов, стерлиций и канн — огибала бассейн с расставленным на его краях снаряжением для купальщиков и шла дальше, охватывая ведущие к бассейну дорожки. Скользнув за эту зеленую изгородь, Пайк пересек территорию комплекса. Перемещаясь от одного здания к другому, он обогнул три парковки и оказался у своего дома. Входить в него он не стал, а укрылся за тетрапанаксами, которые росли вблизи угла дома, решив устроить здесь наблюдательный пункт. Место было отличное, сквозь листву хорошо просматривались и основная парковка, и дома, обращенные фасадами к его собственному.

Пайк сидел совершенно неподвижно, не ощущая, как проходит время. Он просто был здесь, укрытый зеленью, настороженный. Прошло два часа, Пайк окончательно убедился в том, что никто его не видит, но так ни разу и не пошевелился.

Все вокруг понемногу наливалось золотистым, затем медным, затем лиловатым светом и наконец окуталось пасмурной дымкой. Приезжали и уезжали автомобили. Люди хлопали калитками, выходили во вьетнамках к бассейну. Пайк вглядывался в них — с места он стронулся, лишь когда стемнело окончательно. Он прокрался к своему дому, проверил каждое окно. Второе окно кто-то взломал и поднял теперь уже опущенную раму, отчего и сработала тревожная сигнализация.

Пайк вгляделся в это окно, но увидел за ним лишь темноту. Никакого движения, из дома не доносилось ни единого звука. Он медленно поднял раму, подтянулся и оказался внутри дома.

В комнате было темно, однако из двери, ведущей в гостиную, лился свет. Пайк оставил там включенную лампу. Он вытащил «кимбер», прокрался в гостиную. Единственное движение создавалось здесь сооруженным в углу фонтанчиком — чашей с камнями, поверх которых булькала вода. От нее да еще от кондиционера исходили единственные звуки.

Людей в доме не было. Те, что приходили сюда, старались действовать осторожно — так, чтобы он не заметил их визита, — однако из кухни исчезла телефонная книжка, а телефон в спальне стоял там, куда Пайк его никогда не ставил.