Закон стаи - Владислав Викторович Морозов

- Да. Вот именно благодаря ей и стал возможным наш союз с вами. Эту деталь, возможно, до вашего сведения еще не довели, - Толик снизу вверх холодно глянул на Чуму. - Ну, с сыновьями Сергея Ивановича знакома вся Москва. А это - его крестная дочь и падчерица.

Чума открывал и закрывал пасть, как рыба, вытащенная на воздух. По его лицу прекрасно читались обрывки мыслей - ох, что ему будет за неделю издевательств над ней... Но неделя - это ерунда. От Алекса не уберег...

- Может, ей "Скорую" вызвать? А то помрет ведь...

Толик кинул быстрый взгляд на часы, вынул из кармана какой-то предмет и неуловимым движением ударил Чуму в висок. Тот упал.

- Вот и вся комедия, - сказал Толик.

С явным сожалением снял с себя дорогой галстук, связал потерявшему сознание Чуме руки. А предметом, которым он вырубил противника, оказалась... граната. Зачем ее Толик носил с собой - непонятно. На всякий случай, наверное. Достал у Чумы из кобуры пистолет, приготовил свой кольт. Взял ключи, выпавшие из мертвых пальцев Алекса, запер дверь.

- А теперь ждем, - сообщил он Ольге. - Ты бы отошла в угол, к Светке, он плохо простреливается.

- Жалюзи закрой, - посоветовала Ольга.

Толик подошел к окну, махнул рукой наблюдавшему за ними с фабрики Валерке, и перекрыл возможность для дальнейшей слежки. И по-турецки уселся на пол неподалеку от Чумы, изготовившись открыть стрельбу по любому, кто рискнет взломать дверь.

Хотя клуб был неплохо перепланирован - раньше на этом месте стоял двухэтажный торговый центр - своих гостей Гончар никогда не принимал в общих помещениях. Для этой цели год назад в подвальном этаже оборудовали роскошный банкетный зал с входной лестницей из перехода между рестораном и кухней и собственным запасным выходом. Зал был относительно небольшим человек на пятьдесят, больше не помещалось - но очень уютным. В какой-то мере гордость Гончара - оформление разрабатывала Ираида, дизайнер по профессии.

Сейчас за приготовленными, но пока пустыми столами - банкет начнется потом, после решения деловых вопросов - рассаживались все значимые личности измайловского союза. Занимали места блоками согласно групповой принадлежности, тихо переговаривались между собой. Курили, просили минералки или "Колы", делились последними сплетнями по интересам - кому политика, кому бабы.

Без пятнадцати шесть, но почти все на месте. Нет Эйфеля с его бригадирами, Алекса и Чумы. Странно. Хотя что здесь странного? Он же не совсем идиот, приезжать в клуб после спровоцированного налета. Наверняка вскрыл контейнер, все понял, и решил не рисковать. Тем более, что его сучка удрала.

А где, спрашивается, носит его собственных бригадиров? Муравей одиноко сидел меж двух пустых стульев, растерянно озирался. Гончар и сам чувствовал себя неуютно - все лидеры с бригадирами, а он без людей. Хирург четверых приволок. У-у, сука... Так бы и убил его, будь доход от него поменьше. Да и деньги не столь важны - союз с Ученым действительно необходим.

- Черт подери, где Эйфель? - возмутился Стефан. - Мы обычно с ним по дороге встречаемся, а тут я позвонил в час дня - он уже уехал. Всех бригадиров собрал, два десятка бойцов взял и поехал сюда. Ну и где он?

- Точно сюда поехал? - уточнил Гончар. - У меня такие данные, что на перехват партии моего товара.

Стефан вытаращил глаза.

- Ты такими обвинениями не бросайся. Эйфелю это на фиг не нужно. У него другой гешефт. С товаром его подставляют как раз чтобы гешефт сорвать. Вон, Алекса или Хирурга лучше спроси, чем их люди занимались сегодня.

- А мои-то при чем? - возмутился Хирург. - Я не при делах, у меня свой бизнес.

- Хватит, - вздохнул Гончар. - Подождем моих и начнем. Эйфеля мы сегодня не увидим. Муравей, сходи-ка за Чумой и Алексом.

Алекс пропал давно. Поднялся на второй этаж по своим делам к Вере, и больше о нем ничего слышно не было. Чуму вызвал к служебному входу какой-то фирмово прикинутый чучмек, и тоже - как в воду канул.

Муравей пришел с вытянувшейся физиономией, сообщил:

- Гончар, чехарда какая-то. Алекса застрелили из арбалета, на втором этаже крови полно. Седого тряхнули люди Чумы, он раскололся, что пер грузы по приказу Алекса. Все сказал - как, где прятал и так далее. Но перехватывал не восемь, а пять раз. Врет, разумеется. Или Алекс его трижды кидал. Подружка Эйфеля расколола-таки Алекса, и он ее грохнул. Чучмек заявил, что Алекса завалил он в отместку за девчонку, увел Чуму в кабинет Маленкова, заперся там, не откликается и не выходит. Голоса Чумы не слышно тоже. Хочешь, Рыжего пришлю? Он рядом с Чумой и чучмеком вертелся, все слышал. Потом Седого допрашивал...

- Ломайте дверь, - пожал плечами Фрунзе. Вздохнул, потер лоб, повернулся к Стефану: - Мои извинения. Не прав. Действительно Алекс. Но где тогда шляется Эйфель?

Муравей уже исчез - наводить порядок.

Час назад объявили, что по техническим причинам клуб в семь закрывается. В ресторане народу не было, там клиенты обычно к вечеру только собирались, а в казино по-прежнему толпились посетители. Большинство обступило центральный карточный стол, следило за каждым жестом игроков, затаив дыхание.

Игра шла по крупной. Напряжение возросло до предела; казалось, одна искра - и стены окрестных домов содрогнутся от взрыва. Никита обвел зал глазами: все восемь человек расставлены идеально. После того, как Толика отозвали решать какую-то срочную проблему, командование авангардом легло на широкие Никитины плечи. И он контролировал каждый свой шаг, стараясь не допустить роковой ошибки.

Неодобрительно морщась, по залу расхаживали "секьюрити". Негромко переговаривались между собой, сопровождая реплики выразительными взглядами в сторону картежников - им совсем не нравился такой накал страстей. Какой-либо шум в казино во время сбора лидеров измайловского союза вовсе не входил в их планы.

А вот появился Муравей. Остановился у кассы, сунул руки в карманы. Судя по его недовольной физиономии, Толик решил свои срочные проблемы таким образом, что добавил ему лишнюю головную боль. Повинуясь кивку, к Муравью подошел один из братков, дежуривший в зале. Похоже, бригадир отчитывал бойца за безобразный шум в казино - ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля. Дежурный виновато пожимал плечами, растерянно разводил руками,