"Сломанный мир" книга первая "Игра на выживание" - С.Вэйкс

Набрав по округе хвойных веток, Мейтон переложил меня на них, парашют просох, и он укрыл меня им. Я понимал, что наверное уже обречен, но очень хотелось жить. Сил нет, и слабость. В таком положении долго не протянуть. Мейтон что-то говорил, дал мне по пить воды приподняв мою голову. Что-то рассказывал мне про патруль и собак, обрывочно я слышал его рассказ. Мысли о том, что будет со мной меня одолевали, и как-то мне было уже безразлично. Это всё, думал я, что вот так тут закончится моя жизнь, на болоте. Мейтон уйдет, оставит мое мертвое тело, а может похоронит. Но в мыслях снова меня одолел сон.

Очнулся. Меня трясет от холода. Голова болит, взгляд мой стал, но более яснее, но сил нет совсем. Мейтон подбежал ко мне.

— Нилл, ты очнулся, это хорошо. Ты с пал сутки. Я уже начал боялся, что ты не проснешься. Мы уже тут три дня, на этом болоте. Я добрался до городка. Там нет гарнизонов и постов. Нилл я нашел на окраине дом и там пожилая женщина, которая нам поможет. Я договорился, что мы будем жить пока в подвале, сказал, что мы будем ей помогать по хозяйству. Ты главное протяни. Вот, смотри, она дала поесть. вот Нилл сыр, поешь. Он положил мне в рот кусок сыра, я принялся его медленно жевать, но мне хотелось истерически смеяться и плакать. Если я выживу в этом всём, то только благодаря ему. Он продолжал свой рассказ.

— Я рассказал ей что нам нужна помощь, ты ранен. Она сказала, что поговорит со своим знакомым, он хороший врач. Нилл держись только. Скоро нам надо отправляться в путь Нилл, и надо чтобы ты был в сознании. Я буду тащить тебя на парашюте через болото, потом лесом. С тобой дорога займет часов семь Нилл. Надо добраться до рассвета.

Вкус сыра во рту был приятен это меня успокоило, но хотелось немного, но нормальной еды. В самолете должны били быть припасы, но пришлось срочно его покидать.

Я подремал. Мейтон разбудил. Уже почти стемнело. Уложив меня аккуратно на парашют, посмотрев, спросил..

— Ты готов, дружище?

Я кивнул, и прикрыл глаза.

— Ну хорошо, тогда пошли… — начал тащить меня в сторону воды…

Холодная вода меня снова отрезвила, была не приятной. Тело сжалось и начало трясти. Зубы стучали. Наконец мы вышли на сухое. Мейтон отпустил парашют и подошел ко мне.

— Пить будешь? — предлагая мне открытую фляжку. Я кивнул, он подошел, придерживая мне голову поднес фляжку к губам. Сделал три глотка, сопя носом и судорожно трясся.

— Болото позади, надо пройти по лесу. Держись Нилл! — сказал он положив мне руку на плечо.

Решимости и энтузиазма было в нем хоть отбавляй. Он очень старался и возился со мной. Не знаю как бы такой ситуации поступил я, хватило бы мне столько смелости, выдержки самообладания. Не знаю. Но этот человек был моим единственным спасением. И я буду ему обязан.

Мейтон принялся меня тащить по лесу, я несколько раз отключался, но кочки сучки и ухабы, пробуждали меня всякий раз, когда меня било немного сильнее о землю. Но через некоторое время провалился в бессознательное состояние.

Приоткрыв глаза, я увидел впереди огни, много огней. Видимо начинался городок и мне стало немного спокойнее. Мейтон остановился, и сказал.

— Тихо полежи тут, я всё проверю и вернусь!…пригнувшись под покровом ночи он начал удаляться. Приподняв через силу голову, увидел впереди стоящий дом. Мейтон подбежал к крыльцу и постучал. В доме загорелся свет кто-то открыл дверь. Мейтон разговаривал меньше минуты с кем-то, но я не видел кто это был. Кивнув головой, он снова направился ко мне. Я не смог держать голову, рухнул ей на рюкзак Мейтона. Он взял парашют и опять меня потащил…Я смотрел на чистое темное небо и на звезды, я не знаю почему мне было хорошо в этот момент.

Я заме метил, что мы идем не через парадный вход, а к задней части дома. Пересекли не высокий забор, видимо это был огород. Мейтон тащил парашют, я увидел свет на земле. Кто-то открыл заднюю дверь. С непривычки я закрыл глаза свет был яркий, чувствовался контраст, ночь и тут свет. Мейтон затащил меня в дом на парашюте и остановился. Я услышал женский бархатный голос. Чувствовалось, что это была женщина средних лет.

— Бедный молодой человек, он жив? — спросила она Мейтона, с характерным акцентом для этой местности.

— Да мадам, жив!

— Давайте спускайте его в низ. Я сейчас разожгу в подвале печь, там есть старая кровать и матрасы. Удаляясь по комнатам, проговорила она.

Мейтон спускал меня по лестнице в подвал, там уже был включен свет. В подвале было сухо, не то, что на болотах. Я осматривался. Кровать, матрасы пять штук были сложены в углу. Небольшая печь, видимо отапливается дровами или углём, стол, четыре стула, и лампа на потолке. Хозяйский сундук потолок был довольно высокий, два маленьких окна со ставнями, труба воздуховода. Это больше походило на бомбоубежище чем на подвал. Мейтон остановился и опустил парашют на пол. Взял матрас кинул на кровать. Я смотрел и просто молчал, наблюдая за всем этим. Послышались шаги, кто-то спускался по лестнице, я обронил взгляд в ту сторону. Это была хозяйка. В руках она несла четыре расколотых полена, спички бумагу и немного засохшей травы. Пока Мейтон снимал с себя часть своей амуниции, хозяйка принялась разжигать печь. Открыв снизу заслонку печи, чтобы воздух поступал с низу и сверху в трубе дымохода. Разожгла печь, посмотрев на Мейтона сказала.

— Вы умеете пользоваться печью?

— Да, мадам! — ответил он

— Я принесу вам одежды, вашу сожгите в печи, и парашют тоже. Вам надо помыться, в доме есть ванная комната, и я позвоню по телефону Ларсу. Вашему другу нужна помощь. Бедняга как он держится… — в её словах было сочувствие. Женщина лет сорока пяти лет, ухоженная, красивая, с каштановыми волосами, стройная. На ней была одета плотная пижама, тапочки и теплая шерстяная шаль. И она снова удалилась, поднявшись по ступенькам.

Мейтон снял верхнюю часть летного костюма и находился в майке и штанах. Тепло от печи расходилось по комнате, даже лежа на полу я ощутил тепло. Грамотно продумано, подумал я. Так хорошо протапливает комнату с минимальными затратами. Мейтон подошел ко мне и произнес.

— Давай снимем с тебя эту летную куртку.! Он принялся резать аккуратно её ножом, не хотел меня двигать. Я лежал на боку, на спину