«Пипец этой вашей Омерике, или линия фронта проходит… Везде!» - Андрей Арсланович Мансуров

Ну, а он так хотя бы особо явственных следов после себя не оставит!

Перед глазами мигнуло розовым, перешло в фиолетовый, и почернело. Конец.

Почти полумиллиардного «Кракена» больше нет…

Выдохнув, он приказал «Матери» втянуть электроды.

Возникло ощущение холода, и жутко зачесалось в бритой голове – как бывало всегда, когда электроды извлекались. Псевдопространство рубки управления исчезло с затухающим воем – словно он спустился с бугра.

На русских горках…

Он снял визиошлем. Провёл потной ладонью по глянцево-гладкому черепу.

Надо же – кожа холодная и тоже сырая. Переволновался.

Джексон откинулся на спинку кресла, услужливо опустившего его тело в полусидячее положение. Со стоном отлепил от остального тела чёртовы электроды и сенсоры.

Всё! Миссия завершилась. Полным провалом.

Но это – не его вина. А тех надутых индюков из отдела Информационного Обеспечения, которые провели недобросовестную разведку, и уверили Командование в том, что охранные системы и защитные устройства у противника «ещё на уровне тридцатых годов!» Так что голову снимут не с него! А с дебилов. И лохов в ЦРО, что «спланировали».

Но всё же… Какой-то неприятный осадок в глубине души оставался. Он не привык проваливать порученную работу!.. Он – лучший!

Поднявшись на плохо гнущиеся после восьмичасового сидения в боевом кресле, ноги, он оглядел тёмное кондиционированное пространство индивидуальной операторской, и буркнул:

– Отключить все приборы! Запись последней миссии скопировать, и перекинуть на флэшку.

Через три секунды он вынул крошечный кусочек кремния и пластмассы, неопровержимо свидетельствовавший о полном провале усилий восьми лет, и пускании коту под хвост неизвестного количества миллиардов долларов добропорядочных налогоплательщиков. Сунул «улику», которая уж точно никогда не должна попадать в лапы к росским или кхатайским шпионам, в карман, и вышел, аккуратно прикрыв дверь с табличкой с его именем, и отпирающуюся только его кодом.

Он буквально чувствовал спиной укоризненный взгляд компьютеров и приборов, всё сделавших для того, чтобы он… Работал в безопасности. В двадцати минутах езды от дома в пригороде Бангура, штат Орегун.

А он…

Он протёр глаза – что-то их щипало!..

Уже моясь под тугими обжигающими струями в душе, он всё прикидывал, и возражал сам себе – что же пошло не так… Где они дали промашку…

Но каждый раз приходил к выводу, что они к командой «Дельфина» действовали строго по Инструкции. Традиционно: так, как позволяли «самые передовые технологии!». А если противник за эти несколько лет переплюнул их – значит, честь и слава противнику. И уже они теперь – в положении догоняющих. Получивших хук под дых. Обо…равшихся!

После итогового рапорта полковнику, ответив на все положенные вопросы, и выслушав все (и больше!) положенные обвинения и пожелания, кусая губы и потея, Джексон думал только об одном: скорее бы закончился чёртов Контракт!

Утешала только одна мысль: что же теперь предстоит выслушать от своих Боссов самому полковнику!..

« … Мы с вами отлично понимаем, что времена, когда грохотали пушки и стрекотали пулемёты, давно прошли. Пушки, пулемёты и даже сверхмощные бомбы современной войны – это СМИ. И здесь нам предстоит ещё огромная работа! Задача перед всеми подразделениями стоит непростая, но именно её решение является приоритетным: победить противника на его же поле. И его же средствами! Сформировать положительное мнение мировой общественности об Альянсе и отрицательное – о нашем противнике и его методах, можно и нужно! И здесь особую роль играют именно кадры! Высокопрофессиональные. И обладающие не только знаниями и навыками, но и богатым воображением!»

(Из обращения Министра Обороны Руссии к Комитету Начальников Объединённых штабов от 19 июня 204… года.)

Разрозненные тощенькие льдины нагло плавали вокруг «Нордкапа», абсолютно не препятствуя колючему ветру нагонять на борт приличную волну.

А штормило баллов на пять. И поскольку теперь в океане не нарастало даже самых задохленьких паковых полей, чтоб хоть как-то смягчить волнение, небольшой буксир жутко мотало: он то зарывался носом в волну, то обнажал винты, начинавшие бешено прокручиваться в воздухе. В такие моменты рывки от прекращения тяги буквально выдёргивали палубу из-под ног, заставляя ни на секунду не выпускать поручни. Боже, как ему не хватало старого доброго льда! Чёрт бы подрал это «глобальное потепление»!

Однако взглянув влево, Кнут Сундстрем спрятал в бороду злорадную усмешку: «коллегам» на «Мальмё» ещё хуже: их так и валит с борта на борт, а такая качка гораздо хуже для непривычного к этому делу кишечника Билла Миллера…

С отвращением он припомнил весь занудно-скрупулёзный процесс подготовки: Биллу пришлось, пожалуй, тяжелей. Именно на его долю выпало набрать «добровольцев», и переправить их самолётом в Лонгйяр, где милостию Божией (Вот уж – Аллилуйя!..) имелся аэропорт. А после – ещё и расселить всех, оплатив проживание в так называемой гостинице – потрёпанным бурями и дождями одноэтажном казённом бараке, гордо носившем (стараниями какого-нибудь местного шутника!) название «Плаза»…

Сам же Кнут занимался «морской» частью экспедиции – в его обязанность входил наём двух «подходящих» судов. Однако вот с этим возникли непредвиденные сложности: хозяева норвежских и финских посудин, узнав, что предстоит сделать, наотрез отказывали!

Как Кнут их понимал: ну правильно: они живут буквально нос к носу, и вовсе не намерены лишний раз ссориться с могучим соседом. Так что нанять и перегнать в тот же порт Лонгуербюена (очевидно, норважцы считали, если они так будут именовать крохотную столицу архипелага, с её тремя тысячами жителей, это придаст ей солидности! Ага, два раза!) два подошедших для их миссии старинных, с дощатой обшивкой, буксира по двести тонн водоизмещения, и с нужными палубами, пришлось аж в Швации.

Слава Богу, Биллу ещё повезло с капитаном Янссоном – тот сумел уговорить напарника остаться. А вот Кнуту достались «незабываемые ощущения»: пришлось посменно с капитаном Ульрихом вести чёртов «Нордкап» все двести с небольшим миль до расчётной точки: капитанский сменщик и партнёр, прибыв в Лонгйяр категорически отказался участвовать – у него, дескать, «двое девчонок, которых нужно выдать замуж, и только что родившийся двухмесячный сын!..»

Так что отец троих детей Свен Густавссон отчалил первым же рейсом из аэропорта провинции Свельбард, как норвежцы гордо именуют чёртов Шпицбурген. И его не смутило даже то, что все остальные пассажиры были русскими шахтёрами, отработавшими вахту во вновь функционирующей (Исключительно – назло врагам, как раньше думал Кнут!) угольной шахте… Ну так – «хозяйственное освоение», мать его!..

Он вернулся в уютный мирок натопленной крошечной рубки. Капитан Ульрих Мальмгрен кинул на него короткий взгляд исподлобья. Буркнул:

– Надеюсь, ваши покровители смогут вытащить нас из застенков лагерей Сиберии. Границу