Клайв Касслер - Золото инков

– Какие красивые слова, – сказала она тихо. – Тебе что-нибудь известно о ней?

– Никто ничего не знает. Индейцы рассказывают, что она была похоронена чужими людьми ночью.

– Она умерла совсем юной. Ей было всего десять лет.

Питт кивнул:

– Она лежит здесь совсем одна, такая маленькая, в этом пустынном месте.

– Когда вернемся в Вашингтон, надо будет узнать, не сохранились ли какие записи об этой истории.

Лорен сплела венок из растущих на холме цветов и положила на могилу. Они постояли еще немного, глядя на пустыню, причудливо расцвеченную лучами заходящего солнца. В чистом ноябрьском воздухе цвета казались особенно яркими и сочными.

Все население деревни выстроилось вдоль дороги попрощаться с ними, когда Лорен направила автомобиль в сторону главной магистрали.

Отъехав от деревни на несколько километров, она искоса взглянула на своего друга.

– Возможно, это покажется тебе странным, но мне кажется – эта деревушка идеальное место для медового месяца.

– Ты хочешь напомнить мне, что я просил тебя выйти за меня замуж? – спросил Питт.

– Я знаю, это был твой самый безумный поступок.

– Итак, ты отказываешь мне.

– Не старайся выглядеть таким подавленным. Выше голову, Дирк. Я знаю, ты слишком ответственный человек, чтобы отказаться от своих слов.

– Я говорил серьезно.

Она на мгновение оторвала глаза от дороги и тепло улыбнулась ему.

– Я знаю, но давай трезво взглянем на вещи. Наша проблема в том, что мы старые друзья, но мы умеем обходиться друг без друга. Если бы у нас с тобой был маленький домик за оградой, на нашей мебели постоянно скапливалась бы пыль, потому что нас никогда не было бы дома. Вода и нефть не смешиваются. Твой дом – море, мой – Конгресс. У нас никогда не может быть таких тесных отношений. Разве ты не согласен со мной?

– Понимаю, что у тебя есть серьезные основания говорить это.

– Я предлагаю оставить все так, как есть. Ты не возражаешь?

Питт помолчал немного.

“Он просто замечательно скрывает, что почувствовал облегчение”, – подумала Лорен.

Питт долго смотрел на дорогу перед машиной. Наконец он сказал:

– Знаете что, конгрессмен Смит?

– Нет, что же?

– Для профессионального политика вы невероятно честная и сексуальная женщина.

– А для морского инженера, – откликнулась она, – вы необычайно обаятельный человек, которого к тому же так просто любить.

Питт скромно улыбнулся. Его зеленые глаза озорно блеснули.

– Сколько километров осталось до Вашингтона?

– Около пяти тысяч, но почему ты спрашиваешь?

Он снял с шеи повязку, бросил ее на заднее сиденье и обнял подругу за плечи.

– Подумать только, в какую даль тебе потребовалось заехать, чтобы понять такую простую вещь.

P. S.

Стены в приемной кабинета Сэндекера в штаб-квартире НУМА в Вашингтоне увешаны многочисленными фотографиями, на которых адмирал запечатлен рядом со многими знаменитостями. В их числе пять президентов, множество глав государств, военных, фотографии конгрессменов, известных ученых и целое созвездие звезд Голливуда.

Все в простых черных рамках, за исключением одной в золотой рамке.

На этой фотографии Сэндекер стоит в окружении странной группы молодых людей, выглядящих так, словно они недавно побывали в крупной автокатастрофе. Один из них, невысокий, с шапкой кудрявых волос, сидит в инвалидной коляске, вытянув перед собой закованные в гипс ноги. Рядом с ним маленький человек в роговых очках, в больничной рубашке, весь перевязанный бинтами. Здесь же привлекательная женщина в шортах и короткой майке, руки, ноги и живот ее во многих местах залеплены пластырем. Рядом с ней высокий мужчина с забинтованной головой и рукой на перевязи, он весело смеется.

И если, оказавшись в кабинете адмирала, вы ненароком спросите о необычных людях на фотографии в золотой рамке, вам наверняка придется выслушать от него эту удивительную историю, и повествование займет никак не меньше часа.

Это длинная история, и Сэндекер любит рассказывать о том, как Рио-Питт получила свое название.