Ночь чужих туманов - Александр Александрович Тамоников

субъект, известный в западных спецслужбах как Ботаник. Шпионские псевдонимы остальных трех диверсантов были таковы: Философ, Историк, Химик. Этакий, знаете ли, шпионский юмор — если, конечно, у западных спецслужб вообще имеется чувство юмора.

Перед тем как отправиться в Советский Союз для выполнения задания, диверсионная группа была самым тщательным образом проинструктирована. Разумеется, диверсанты и без того знали, что им предстоит делать, но в диверсантском деле лишний инструктаж никогда не помешает. Тем более что оставался невыясненным один существенный вопрос. Без четкого ответа на этот вопрос говорить об успешном выполнении задания не приходилось — хотя бы потому, что диверсионная группа могла просто отказаться от его выполнения.

Инструктировал группу Гудман — тот самый Гудман, который два года назад докладывал генералу Мейсону о сути того, что должно произойти в закрытом городе Свердловск-45. Гудман и подбирал группу, а потому всех четырех ее участников знал, что называется, со всех сторон. И все же предстояло окончательно разъяснить все вопросы и определиться со всеми, самыми мельчайшими, нюансами.

— Итак, — сказал Гудман, — задача вам ясна.

— Да, — ответил за всех Ботаник.

— Прекрасно, — сказал Гудман. — И все же я прошу еще раз повторить ее, не упуская ни единого слова.

— На днях в Советский Союз отправляется американская туристическая группа, — сказал Ботаник. — Большая группа, в количестве двадцати пяти человек. Небольшие иностранные туристические группы в России нежелательны — их сразу же начинают подозревать в шпионаже и прочих нехороших делах. — Ботаник едва заметно усмехнулся. — Мы, четверо, входим в состав этой группы. Мы — такие же туристы-ротозеи, как и все остальные. По благоприятному стечению обстоятельств, — здесь Ботаник вновь усмехнулся, — группа должна побывать на Урале, а именно в городе Свердловске. Мне говорить дальше или достаточно того, что я сказал?

— Говорите дальше, — сказал Гудман.

— А дальше вот что…

— Все правильно, — кивнул Гудман, когда Ботаник умолк.

— Правильно-то, может, оно и правильно, однако у нас имеется один неразъясненный вопрос, — сказал Ботаник.

— Я слушаю, — сказал Гудман. Он знал, что это за вопрос, и у него был готов на него ответ.

— А вопрос вот какой… — Ботаник внимательно глянул на Гудмана, и то же самое сделали остальные три диверсанта. — Дело-то опасное. Даже если все сойдет гладко, все равно возможны последствия. Радиация, и вообще черт знает что… Как быть с этой морокой? Мы-то, можно сказать, будем находиться в самом центре событий…

— Точнее говоря, в эпицентре, — подсказал кто-то из диверсантов.

— Вот-вот, — кивнул Ботаник. — В эпицентре. И здесь возможно все. Для нас, а не для вас, разумеется. Вы-то будете далеко от того концерта, который мы должны организовать. А мы — рядышком, в эпицентре… И как же быть с этим обстоятельством? Или вы считаете нас смертниками? Выписываете нам билет только в одну сторону? Ну, так в этом случае мы хотим сказать, что мы не согласны. Да, вы обещаете нам большие деньги, но зачем мертвецам деньги?

— Обо всех рисках мы с вами уже говорили, — терпеливо произнес Гудман. — Неоднократно.

— Ну так давайте поговорим еще раз, — сказал Ботаник. — А то вдруг вы упустили что-нибудь важное?

— Ничего я не упустил! — нетерпеливо произнес Гудман. — Повторяю: вы получаете специальный препарат, который защитит вас от действия радиации. Ненадолго, но защитит. Всего-то и нужно, что заранее принять этот препарат внутрь.

— Что значит ненадолго? — спросил Ботаник. — Вы уж будьте любезны уточнить. Мы должны знать все.

— Лабораторные исследования показали, что как минимум на сорок восемь часов. За это время вы успеете покинуть опасную зону. Так что в этом смысле для вас нет никакого риска.

— Что ж, шансы на то, что мы останемся живыми и даже не искалеченными вроде есть. — В голосе Ботаника сквозила неприкрытая ирония. — Конечно, есть и риск…

— У вас такая работа — рисковать! — резко произнес Гудман. — А если вы этого боитесь, то ищите себе другую работу. Устройтесь, к примеру, барменом в каком-нибудь баре. Там риска поменьше!

В ответ Ботаник не сказал ничего, лишь примирительно поднял руки. Он и сам понимал, что его работа — рисковать. За это ему и платят, и чем больше риск, тем больше платят.

— Не забывайте и такой момент, — напомнил Гудман. — Все вы прекрасно умеете говорить по-русски. Именно с таким расчетом я и подбирал группу. Это значительно облегчит вам работу. Но старайтесь не показывать, что вы знаете русский язык. Чтобы не навлечь на себя подозрения. Вы — обыкновенные американские туристы. Беспечные, туповатые парни из какой-нибудь Оклахомы. Эту свою роль вы должны играть постоянно, будучи на виду, и играть ее мастерски.

— Не забудем, — кивнул Ботаник. — Тем более что я и впрямь родом из Оклахомы. Такое вот забавное совпадение. Так что нам и играть ничего не нужно. Не так ли, джентльмены? — Он посмотрел на трех своих подчиненных. — Все произойдет естественным путем, как бы само собой. Бах, бум — и мир навсегда изменится… Кстати, под каким наименованием мы значимся в ваших секретных анналах? — этот вопрос был обращен к Гудману.

— Вы у нас значитесь как призраки, — ответил Гудман.

— Что ж, вполне подходящее название, — отозвался Ботаник с легкой иронией. — Как вы считаете, джентльмены?

И он еще раз взглянул на своих подчиненных — на каждого по очереди.

Глава 4

Понятно, что американская туристическая группа не могла ездить по Советскому Союзу куда ей вздумается. Ее маршрут был определен заранее, и никаких отклонений от него быть не могло. Любое отклонение, а тем более исчезновение кого-то из туристов, считалось бы чрезвычайным происшествием. Таковы были правила, и в этих правилах присутствовал свой резон. Нередко случалось, что под видом праздных и любознательных туристов на территорию СССР стремились проникнуть всевозможные шпионы, диверсанты, проповедники различных религиозных сект и тому подобная публика.

За этой публикой нужен был глаз да глаз, поэтому наряду с экскурсоводами группу сопровождали сотрудники КГБ, которые также числились экскурсоводами. Их задачей было зорко следить за каждым туристом и принимать необходимые меры в случае возникновения каких-либо непредвиденных ситуаций. Скажем, если кто-то из туристов начинал настойчиво интересоваться чем-то таким, что ему не полагалось знать. Или самовольно пытался уклониться от маршрута. Или и вовсе исчезал. Или начинал задавать экскурсоводу провокационные вопросы. Или вступал в подозрительные контакты с местным населением. Всякое могло случиться, да и случалось всякое — без слова «могло». Оттого и прикреплялись к иностранным туристическим группам сотрудники КГБ.

К той туристической группе, в которую в качестве туристов были внедрены четверо диверсантов, также были приставлены сотрудники КГБ. Их было двое: лейтенант Евгений Красулин и