Мятежный перевал - Сергей Иванович Зверев

ними, слышали, о чем они говорят, видели их лица… Расскажите нам обо всем этом. Помогите нам. Вместе нам будет проще их отыскать.

Но люди молчали. Никто не сказал в ответ на призывы ни слова, никто даже рукой не шевельнул, чтобы хоть как-то обозначить свое отношение к словам человека в военной форме.

— Я вас понимаю, — сказал военный. — Вы напуганы. Вас напугали те, кто называет себя «неуловимыми каракалами». Вы не доверяете ни мне, ни друг другу. Что ж… Давайте поступим так. Мы на какое-то время останемся в поселке и будем проводить расследование. Будем искать тех, кто вас ограбил и кто убил троих ваших сельчан. Я полковник Хадид, эти люди с оружием — мои помощники. Давайте поступим так. Не хотите ничего говорить сейчас — скажете потом. Мне или моим людям — без разницы. Придите ко мне ночью, чтобы вас никто не видел, и скажите. Обещаю, что разговор останется между нами. Мы будем вас ждать. Вместе мы быстрее поймаем этих разбойников. То, что они называют себя «неуловимыми» и оставляют после себя вот такие картинки, — полковник Хадид потряс плакатом с изображением оскаленной морды каракала, — ни о чем не говорит. Это ничего не значит! Это они делают потому, что хотят вас запугать. Не надо бояться картинок. Любая картинка — это всего лишь бумага. Словом, мы ждем от вас помощи. Мы надеемся на вашу помощь. Кстати: в соседних селениях, где побывали разбойники, сейчас также наши люди. Везде проводится расследование. Тем, кто называет себя «неуловимыми каракалами», не уйти от возмездия.

На этом человек в военной форме, назвавшийся полковником Хадидом, закончил свою речь. Он внимательно посмотрел на молчавших людей и стал давать распоряжения своим подчиненным, которые зашевелились и здесь же, на базарной площади, стали устанавливать палатки. Похоже было, что полковник Хадид вместе со своими людьми и впрямь намеревался остаться в поселке. Впрочем, это было их дело. Эти люди были с оружием, значит, они были сильнее жителей поселка. Ну, а кто сильнее, тот и прав — так в этом мире заведено. По одному, по двое и небольшими группами жители стали расходиться. Между собой они почти не разговаривали. Не о чем было говорить, да и опасно. А вдруг тот, кто с тобой рядом — доносчик? Скажешь лишнее слово, и тебя постигнет та же участь, что и Басира, Икрама и Вафика. И совсем не важно, кто тебя убьет — «каракалы» или тот человек в военной форме, который называет себя полковником Хадидом. Может так статься, что и разницы никакой между ними нет? Как знать? В стране — война, она запутанная и непонятная, так что и не разберешь, кто в этой войне прав, а кто виноват, где в ней свои, а где чужие. А может, в ней и вовсе нет своих, а все чужие, все тебе враги? Все может быть, так что лучше помолчать.

* * *

Полковник Хадид ничуть не лгал: он и вправду был представителем официальной власти. Слухи о том, что в поселок Шахик, равно как и во многие другие окрестные селения, нагрянули неизвестные люди, называющие себя «неуловимыми каракалами», очень скоро дошли до официальной власти, и не отреагировать на эти слухи власть просто не имела права.

Тем более что предводитель «неуловимых каракалов» — некто Эсвад Башир — был личностью для официальных властей известной. Разведка сообщала, что с недавних пор появился в Сирии некто, которого называют Эсвадом Баширом. Черный Человек! Наверняка это прозвище. И вполне было понятно, отчего именно таким было у него прозвище. Чтобы запугать тех, кто с ним общается, чтобы придать самому себе значения. В общем, это была элементарная психология, и ничего больше. Но это было и эффектно. Человека с таким прозвищем будут бояться и свои, и чужие. Особенно, конечно, чужие, то есть жители небольших сирийских селений. На это, вероятно, и был расчет.

Власти подозревали, что Эсвад Башир не просто грабитель и разбойник, которых в последнее время в Сирии развелось немало. Имелись основания предполагать, что он прошел специальную подготовку в одной из западных стран, после чего был направлен в Сирию для всяческих тайных дел. Что это были за дела, властям также было понятно. Сеять страх среди простых сирийцев, внушать им недоверие к официальной власти, то есть всевозможными средствами и способами подрывать страну изнутри. Ведь что такое страна? Хоть Сирия, хоть какая-нибудь другая? Это, прежде всего, люди. Не будет у людей доверия к официальным властям, не станет рано или поздно и самой страны. Вот такая, стало быть, задача была поставлена перед разбойником по прозвищу Эсвад Башир. Ну и, конечно, ему дано было позволение безнаказанно грабить и убивать. Безнаказанные грабежи и убийства — это очень эффективный способ вызвать у людей недоверие к собственной стране и ее властям.

Вот потому-то этого Эсвада Башира и нужно было обезвредить во что бы то ни стало. Потому-то и прибыл в поселок Шахик полковник Хадид вместе с солдатами. Нужно было начинать расследование, напасть на след Эсвада Башира и его «каракалов», нужно было пойти по этому следу, дойти до логова, где укрываются эти звери, и уничтожить логово вместе с «каракалами». Такова у полковника Хадида была задача, и он намеревался выполнить ее во что бы то ни стало.

Однако легко сказать — выполнить! Чтобы начать ее выполнять, необходимо было хоть за что-то зацепиться, от чего-то оттолкнуться. Проще всего, конечно, было оттолкнуться от первичных свидетельских показаний. Однако местные жители, несмотря на призывы и увещевания, не горели желанием давать такие показания. Можно сказать, каждый из жителей являлся потенциальным свидетелем, потому что каждый из них, так или иначе, сталкивался и с «каракалами», и даже, возможно, с самим Эсвадом Баширом. Все это было так, но это была лишь теория. Что же касается практики, то никто из жителей не сказал пока полковнику Хадиду ни единого слова ни о «каракалах», ни тем более об Эсваде Башире.

Полковник не сердился на жителей, он их понимал. Они напуганы, они боятся. Ну а где страх, там и недоверие. Недоверие ко всем — и к чужим, и к своим. Потому что попробуй вот так запросто разберись, где свои, а где чужие.

И что же из этого следовало? А следовало лишь одно — постараться убедить жителей поселка, что он, полковник Хадид, никакой им не враг, а самый настоящий друг. Как это сделать — вопрос отдельный. Но это надо сделать обязательно. Потому